Джеку захотелось как следует разглядеть ее лицо, но в неверном свете фонаря все рисовалось смутно. Однако он ясно видел, что девушка улыбается.
Леонида ни разу не огляделась по сторонам. Казалось, она больше не испытывает ни тревоги, ни страха.
Но Марлоу вдруг, неизвестно почему, охватило разочарование.
Глава 12
Джек задумчиво сел за руль. Он никак не мог отделаться от смутных подозрений и все еще чувствовал себя обманутым, но близкое присутствие Леониды все же волновало.
Не нажимая стартера, Марлоу спросил:
– Вы хотите вернуться в пансион?
– Нуда.
– Вы ужинали?
– Да, Джек, ужинала. Не волнуйтесь за меня. – Она сжала его руку. – Я еще не сказала вам, как благодарна, что вы приехали за мной...
– Чепуха.
Однако он не торопился ехать, а ждал, пока Леонида хоть что-нибудь объяснит в своем поведении.
– Я еще не совсем проснулась, – проговорила девушка, – но обещаю, что, как только окончательно приду в себя, расскажу вам все, и весьма обстоятельно. А пока могу только сообщить, что мне больше нечего тревожиться.
– Вот отличная новость, – безо всякого выражения заметил Марлоу.
Казалось бы, он должен плясать от радости, но нет, дурное настроение и не думало рассеиваться. «Что на меня нашло? – с удивлением спрашивал он себя. – Почему то, что Леонида избавилась от своих страхов, вызывает у меня только досаду? Почему я не потираю руки от восторга, думая, что нас, возможно, ожидает прекрасное будущее?»
Внезапно позади послышались шаги, и кто-то постучал в стекло машины. У Марлоу тревожно забилось сердце. Он повернулся и увидел в окне чье-то лицо. Глаза незнакомца блестели в свете фонаря.
Леонида прижалась к Джеку.
– Простите за беспокойство, – сказал незнакомец. – У вас все в порядке, сэр?
– Да... конечно... а в чем дело?
– Просто я хотел в этом убедиться.
Незнакомец вдруг зажег фонарь и осветил сначала Джека, потом сидящую рядом девушку.
– Какого черта?! – рассердился Марлоу.
– Прошу прощения. Спокойной ночи, сэр.
Незнакомец отошел от машины и сел на велосипед, И только теперь Джек узнал, дежурившего на центральной улице сержанта городской полиции.
Марлоу оглядел улицу. Сержант подъехал к другому полицейскому, и оба двинулись в сторону шоссе. Вероятно, они следили за Джеком и Леонидой, подождали, пока молодые люди сядут в машину, а потом для пущей ясности решили проверить, что это действительно те, кто им нужен.
– Как вы думаете, зачем мы им понадобились? – спросила Леонида.
– Наверняка хотели узнать, кто мы такие, – проворчал Джек, нажимая на стартер. – Вероятно, нас приняли за какую-то другую парочку, которую ищут.
Джек прекрасно понимал, что его объяснение хромает, но ему в голову не пришло ничего более убедительного.
Машина рванула с места, свернула на главную улицу, и скоро маленький городок остался позади.
Марлоу все больше терялся в догадках. Как ни крути, а все события этого вечера казались абсолютно бессмысленными. Тишина в машине становилась все невыносимее. Первой ее нарушила Леонида.
– Джек, я пытаюсь сообразить, как бы получше описать вам то, что произошло, но это очень нелегко. Прежде всего, вы должны дать мне одно обещание.
– Какое?
– Обещайте мне не задавать вопросов, пока я не расскажу все до конца.
Джек почувствовал, что снова тает.
– Хорошо.
Сейчас его даже не заботило, насколько правдивую историю поведает ему Леонида.
– Я напомню вам об этом обещании, – продолжала девушка, и Марлоу увидел, что она пристально смотрит на дорогу.
В этом месте она была довольно извилистой, и Джеку пришлось сосредоточиться. Неожиданно из-за поворота вынырнули два человека, и «MG» лишь чудом проскочила мимо них. Марлоу заметил табличку «Ограничение скорости» и тут же послушно сбросил газ. В свете фар показался паркинг, окаймленный высокими деревьями с густыми кронами. Джек свернул и остановил машину.
– Так я, по крайней мере, не рискую кого-нибудь задавить.
– Вы правы.
Немного помолчав, девушка наконец решилась.
– Что ж, – медленно начала она, – я думаю, надо рассказывать все с самого начала, то есть с того времени, как я приехала в Лондон. Я устроилась на работу в американское Министерство информации и занималась вопросами страхования, поскольку это моя специальность. Работа занимала немного времени. Мне решили подыскать другую в том же отделе, но я хотела по-прежнему заниматься страхованием – это единственное дело, которое я знаю досконально. Поэтому я стала подыскивать себе новое место работы и вскоре устроилась в «Нью Уолд Конститьюшнл».
– Готов спорить, вы нашли для них немало клиентов, – пробормотал Марлоу.
– Не сказала бы. Конечно, многие подписывают полис, потому что им нравится иметь агентом хорошенькую девушку, но ничуть не меньше таких, кто отказывается от страховки из-за непоколебимой уверенности, что красивые женщины ничего не смыслят в делах. Короче, я ушла из «Нью Уолд Конститьюшнл» и начала работать в «Солусе», маленькой лондонской компании.
Подъехала какая-то машина, на мгновение ослепила их светом фар и тут же опять исчезла в темноте.
– "Солус" была совсем крошечной фирмой, – невозмутимо продолжала девушка, – но она работала лишь с очень крупными компаниями. Мелкие дела ее не интересовали. У нас было всего два агента – англичанин по фамилии Бартоломью и я. Барт занимался женской частью клиентуры, а я – мужской. Вдвоем мы очень неплохо справлялись с работой. Мы страховали главным образом драгоценности и произведения искусства и сотрудничали по большей части с «Нью Уолд Конститьюшнл». Основная масса бумажной работы также падала на меня.
Леонида немного помолчала, переводя дух.
– И вот однажды мой шеф, мистер Торсен, послал меня к Лестеру Джиллику.
Такой поворот не был для Марлоу неожиданностью, но он все же невольно вздрогнул. Воображение рисовало распростертого на полу старика с раскроенным черепом.
Значит, Леонида соврала-таки сержанту Клени и, косвенно, самому Джеку. На языке вертелась добрая дюжина вопросов, но умоляющий взгляд девушки заставил Джека промолчать.
– Итак, я отправилась к Джиллику, – продолжала Леонида, – и обнаружила, что в его магазинчике гораздо больше драгоценностей, чем можно было предположить. В этом человеке вообще чувствовалось что-то странное, Джек, но я не могла объяснить, что именно. Я узнала, что он заключил несколько страховых полисов, каждый из которых покрывал часть стоимости драгоценностей, и платил очень высокие, говоря по совести, просто чрезмерные взносы. Я трижды приходила к старику, и в конце концов он согласился поручить мне часть полисов, поскольку я сумела бы сэкономить для него от пяти до шести сотен фунтов в год. Для мелкого коммерсанта – это фантастическая сумма.
Марлоу, не отводя глаз от окутанного сумраком лица своей спутницы, внимательно слушал. Судя по всему, она говорила правду.
– Я взяла стандартный полис «Нью Уолд Конститьюшнл» и перепечатала его на машинке. Именно мою копию и приносил сегодня утром в контору сержант Клени.
Леонида умолкла, видимо, ожидая упреков Марлоу, но он не проронил ни слова. Девушка протянула руку, и Джек ободряюще сжал ее. Рука была холодной, как лед.
Марлоу вспоминал сцену, имевшую место в конторе несколько часов назад. Леонида очень ловко, просто талантливо врала Клени, и ничто не гарантировало ее искренность теперь.
– Я собиралась встретиться с Джилликом в понедельник утром, но сомневалась, что все пройдет как по маслу. Я приехала в половине десятого. Дверь в магазин была открыта, и я вошла, но никого не увидела и сочла, что Джиллик у себя в кабинете, за торговым залом... Поймите меня правильно, Джек... Это был очень своеобразный человечек, упрямый, непроницаемый, но вовсе не противный. Многие воображали, будто, купив у меня полис, получат в придачу и меня, но... Короче говоря, Джиллик нравился мне уже тем, что относился ко мне как порядочный человек. Я думаю, у него было доброе сердце. Этот старик со своими бледными тонкими руками, румяным лицом и белыми, как снег, волосами напоминал мне старого актера, до предела изношенного сценой, но все же еще способного прочитать роль.