Мало-помалу собеседники перешли от обсуждения деловых вопросов к более приятным темам. Когда речь зашла о музыке, Микаэла прямо расцвела:
— Как это интересно! На Кинг-стрит есть одно заведение, где почти каждый вечер проходят грандиозные джазовые концерты.
Нэйсмит пожал плечами:
— В следующий раз, когда я окажусь в Бристоле вечером…
— Обязательно, — улыбнулась Микаэла.
Все шло просто прекрасно. Нэйсмит всегда был осторожен в отношениях с женщинами и, будь Микаэла и Якоб парой, сохранял бы дистанцию. Но в данной ситуации он приятно проводил вечер, задавал собеседнице множество вопросов, внимательно ее выслушивал и перебрасывался с Якобом шутливыми замечаниями в адрес дамы, так что налет флирта в разговоре доставлял удовольствие всем.
Было почти десять часов, когда Якоб отправился в гардероб за курткой. Нэйсмит небрежно сунул руку в карман и кинул быстрый взгляд на визитную карточку Микаэлы. Там были указаны три телефонных номера. Он наклонился поближе к женщине и показал карточку:
— Это номер вашего мобильного?
— Да, — негромко произнесла Микаэла.
Она даже не посмотрела на визитку и долго — пожалуй, слишком долго — глядела Нэйсмиту в глаза.
Как соблазнительно было бы взять ее руки в свои и предложить подняться в номер, чтобы пропустить еще по стаканчику, но он с неохотой прогнал подобные мысли. Было что-то особенное в этой женщине, такое, что побуждало не торопить события. Нэйсмит легко мог представить, как проводит с ней долгие летние вечера, как она пробуждается ото сна рядом с ним и улыбается застенчивой улыбкой… Даже просто слушать ее было бы необыкновенно приятно.
— Я сдержу обещание, — сказал он и с многозначительным видом опустил визитку в карман. Потом улыбнулся. — В следующий раз, когда окажусь здесь вечером.
А потом возле столика материализовался Якоб, и момент был упущен. В глазах Микаэлы на миг промелькнуло сожаление, и Нэйсмит убедился, что был прав в своих предположениях.
Определенно, эта женщина стоила того, чтобы дожидаться следующей встречи, причем более продолжительной.
Когда принесли завтрак, он как раз наслаждался этой мыслью.
2
Четверг, 3 мая
Позднее тем же утром Нэйсмит позвонил в офис, потом прочитал несколько электронных писем и почти в одиннадцать выписался из отеля. Особого смысла в спешке не было, но ему очень хотелось оказаться в парке Клифтон-Даун к полудню.
Нэйсмит велел таксисту высадить его у Зион-хилл, примерно в миле от цели — расстояние приличное, но на начальной стадии операции требовалось соблюдать осторожность, да и времени у него было предостаточно. Через несколько минут он вышел на вантовый мост Клифтон и остановился на самой середине. Внизу протянулось ущелье Эйвон-Гордж — серебряная полоска реки, по которой двигались крошечные лодочки. Он взглянул на юг, в сторону города, и дальше, на бледное небо на горизонте, потом закрыл глаза и стал наслаждаться легким ветерком и невероятным чувством высоты — он будто бы стоял на небе.
В этот миг ему было подвластно абсолютно все.
Узкая тропинка, извиваясь, бежала вверх, в направлении обширного луга, на котором здесь и там стояли скамейки, чтобы люди могли сидя любоваться видом на мост. Когда Нэйсмит неспешно взбирался на холм, к нему устремился веселый и энергичный молодой лабрадор. Нэйсмит наклонился, чтобы поиграть с симпатичным псом, и услышал, как его хозяйка, крупная женщина лет сорока с небольшим, бежит следом за собакой и безуспешно зовет: «Сэмми! Сэмми!»
— Не думаю, чтобы он вас слышал, — усмехнулся Нэйсмит, почесывая лабрадора за ушами.
Женщина перевела дыхание и покачала головой:
— Ох, извините меня.
— Не стоит, все нормально, — рассмеялся Нэйсмит. — Вы-то как, в порядке? Похоже, он устроил вам небольшую разминку?
— Никогда не думала, что прогулка с собакой может так выматывать, — печально улыбнулась женщина. — В спортивном зале и то меньше устаешь.
— Зато это хорошая компания. — Он дружески похлопал на прощание пса и поднялся. — Вы не подскажете точное время?
Женщина взглянула на часики:
— Без двадцати двенадцать.
— Мне пора, — улыбнулся Нэйсмит. — Нужно успеть кое с кем встретиться.
Тропа вела дальше между склонившихся друг к другу деревьев, а потом выходила на шоссе. Он пересек тропу и стал подниматься на высокий холм, наслаждаясь видом встающих за парком многоэтажных домов.
Колокола отбили полдень. Осталось подождать еще семь минут, и отпущенные девушке двадцать четыре часа истекут. Таковы были его правила: он всем давал фору в сутки — своего рода жест милосердия, чтобы у жертвы была возможность скрыться, исчезнуть навсегда, пока он не нашел ее. Сейчас девушка может оказаться где угодно, но от этого предстоящая игра становилась только увлекательнее. И конечно, она не знала, что Нэйсмит идет за ней.