Он подошел к столу, взял журнал, открыл его.
– Давайте так, ребята. Я буду называть фамилию и имя, а вы поднимайте руку, чтобы я мог на вас хотя бы пару секунд посмотреть и запомнить.
Когда прозвенел звонок с урока, ученики тут же окружили Достоевского, девочки даже пытались брать его за пальцы, поглаживая, мальчишки старались дотронуться плечом. Достоевскому было понятно их стремление: в школе было очень мало учителей-мужчин, а тут пятиклассникам подфартило – целый классный руководитель. Он улыбнулся своей догадке.
– А у вас есть жена? – спросила кто-то из девочек.
– Пока нет, – немного смутился Достоевский от вопроса, который обычно задают уже старшеклассники.
– А девушка? – допытывалась все та же невысокая, с толстой русой косой девчушка, он даже вспомнил, как ее зовут – Женя Давиденко.
– И девушки тоже нет, – уже с усмешкой ответил Достоевский.
– А дети есть? – вдруг спросила Таня Чихачёва.
Все притихли в ожидании ответа и смотрели на него кто с испугом, кто с настороженностью, а сама Чихачёва, как показалось Достоевскому, с легкой насмешкой. Тогда и Достоевский решил перевести вопрос в плоскость юмора.
– Тс-с-с! – он приложил указательный палец к губам. – Это страшная военная тайна.
Секундное замешательство, и класс взорвался веселым смехом.
– А ты чего? Тебе нельзя сюда! Ты плохо учишься, – услышал Достоевский недовольный грубоватый мальчишеский голос, отталкивавший от учителя одноклассника.
Он поднял глаза и посмотрел сначала на того, кто это сказал, затем на того, кому эти слова предназначались. Последним оказался Валя Ихменев. Он сразу загрустил, и Достоевскому показалось, что у мальчишки даже повлажнели глаза.
– Это почему же ему нельзя? – строго спросил Достоевский.
– А с ним никто не дружит. Он плохо учится, – объяснила Чихачёва.
– Ну, знаете ли, друзья мои, кто из вас как учится, будет ясно только в десятом классе, когда вы будете ЕГЭ сдавать. Если, конечно, оно до того времени доживет. Могу вам по себе сказать: я до шестого класса был еще тот лоботряс, а потом за ум взялся и закончил школу почти без четверок. В данном случае многое зависит от учителя. Если он интересно преподает свой предмет, и ученикам интересно. А если учитель работает спустя рукава, то и ученики учатся так же. Но, могу вам сказать, все учителя, которые будут вести у вас уроки, очень хорошие преподаватели. А по поводу того, что с ним никто не дружит, так вы знаете, у меня тоже друзей не шибко много, потому что у меня слишком много требований к ним.
Дети слушали молча, и так же молча слегка расступились, пропуская Ихменева поближе к учителю.
– Ты согласен со мной, Валя?
Достоевский в упор посмотрел на Ихменева, а тот волчонком, исподлобья глядел на остальных. Затем перевел взгляд на учителя и молча кивнул.
– Ну, вот и молодец! Дай пять! – Достоевский поднялся и протянул мальчишке руку.
Тот улыбнулся, торжествующе оглядев одноклассников, и протянул руку учителю.
– А теперь, друзья мои, отдохните перед следующим уроком.
7
Наша троица, рассекая толпы таких же прогуливающихся по многокилометровой Английской набережной, не спеша двигалась в сторону канала Маньян. Красивейшая улица, украшенная многочисленными отелями и дворцами, почти каждый из которых можно назвать архитектурным шедевром, даже университетским центром, тянулась вдоль лазурного побережья теплого моря.
Сошенко то и дело щелкал фотоаппаратом, отчего слегка отставал, а затем ускоренным шагом догонял уходивших вперед профессора Мышкина с Николаем.
– И все же, профессор, я хотел бы вернуться к прерванному в машине нашему разговору о незаконченных или неопубликованных произведениях Федора Достоевского, – ненавязчиво возобновил беседу Николай.
– Да, да, хорошо! Почту за честь немного вас просветить в этом смысле. Несмотря на все усилия критиков, исследователей и литературоведов, в жизни и творчестве величайшего русского писателя еще немало загадок. К примеру, среди незаконченных произведений Достоевского особый интерес представляют два – «История Карла Ивановича» и «Слесарек». Незавершенные фрагменты этих вещей помещены в рабочей тетради 1875–1876 годов, представляющей собой черновой автограф Федора Михайловича. С начала 1849 года журнал «Отечественные записки» начинает публиковать роман под названием «Неточка Незванова». Он появился в январской, февральской и майской книжках журнала. Многие достоеведы не без оснований считают, и я отношусь к их числу, этот роман незаконченным и впоследствии превращенным автором в повесть. С другой стороны, есть в творчестве писателя и целая детективная история с неизвестным, пропавшим романом под названием «Атеизм».