— Она же выходит за него замуж.
— Это мы ещё посмотрим… интересно, зачем он пригласил сюда эту куколку?
— Ты о ком?
— О миссис Комптон. Пригласить двух незнакомых женщин в свой дом — на него это не похоже.
— Она очень хорошенькая, — заметил Генри.
— Но при Джудит…
— Что «при Джудит»? Господи, Томас, почему ты всё толкуешь превратно? Я вовсе не имел в виду, что он пригласил её, чтобы…
— А, перестань! — перебил его Томас. — Ты всегда готов его оправдывать, однако не станешь же ты отрицать, что Филип — бабник.
— Ты потому так говоришь, что он отбил у тебя Джудит. Если женщины обращают на него внимание, не его в том вина.
— Хватит! Когда ты изображаешь Филипа невинной овечкой, меня начинает тошнить. Раз он за тебя платит, превозноси его до небес сколько угодно, но только не при мне. Не желаю слушать.
«Неудобно получается, — думал Ален, вновь, как в предыдущий раз, поворачивая обратно, — будто я специально подслушиваю, лезу в семейные секреты. Чёрт с ним, с этим ходом, вряд ли он мне понадобится. Столько дней прошло, не станут меня здесь искать. Велика важность — один заключённый, наверно, давно рукой махнули. Странный, однако, ход. Строился не только, чтобы тайно попадать в замок, но и чтобы следить за теми, кто здесь живёт».
После ужина Генри подошёл к Этвуду и сказал:
— Филип, мне надо с тобой поговорить.
Слышавший это Ален догадался, о чём пойдёт речь, а на следующее утро обратил внимание, что вид у Генри подавленный, а Этвуд, вопреки обыкновению, держится с ним сухо и холодно. «Похоже, что денег он ему не дал», — подумал Ален.
Когда он вошёл в гостиную, там возле окна стояла Джудит. На ней было светло-сиреневое платье с рукавами до локтя и узким чёрным поясом, подчёркивающим тонкую талию. Ален невольно залюбовался её фигурой. В ней чувствовалась сила и гибкость, а когда она обернулась на звук его шагов, в движении её головы и плеч была особая, присущая ей спокойная грация, даже в спешке движения её оставались плавными, лишь лицо становилось напряжённым и сосредоточенным.
— Как ваше плечо? — спросила она, пользуясь тем, что они были одни.
— Спасибо, хорошо.
— Скоро все разойдутся, кто гулять, а кто в город собирается, в доме одна я с бабушкой будем.
— А вы почему остаётесь?
— Бабушка плохо себя чувствует, боюсь оставлять её одну. А вас плечо совсем не беспокоит?
— Иногда немного ноет.
— Знаете что? Если вас будут звать на прогулку, откажитесь. Когда они уйдут, я зайду посмотрю, как там дела.
Ален почувствовал, как кровь прилила к его лицу. Ты спятил, сказал он самому себе, совсем спятил, не иначе. Что особенного она сказала? Что зайдёт в твою комнату? Подумаешь, какое событие! Она не раз меняла ему повязку, и её поведение вполне естественно. «Идиот!» — выругался он про себя.
— Сегодня тепло, — Джудит высунула из окна руку и пошевелила пальцами, ловя слабое дуновение ветра. — И ветра совсем нет. Если так пойдёт, вода скоро совсем прогреется.
— Вокруг замка красивые окрестности, — заметил Ален, чтобы поддержать разговор.
— Красивые, — согласилась она, и брови её почему-то дрогнули, будто она собиралась нахмуриться.
— Вам тут нравится?
Он встретился с ней взглядом, и ему почудилось, что в глубине её тёмных глаз промелькнуло какое-то странное выражение, однако длинные изогнутые ресницы тотчас опустились вниз, и она сказала безучастным тоном, который и прежде вводил его в заблуждение:
— Я вообще люблю жить за городом, ещё с детства.
— А я привык к Парижу. Не представляю себя в другом месте.
— К нам кто-то идёт, — заметила Джудит, взглянув на дорогу.
Ален увидел мужчину с удочкой на плече и узнал в нём недавнего гостя Филипа.
— Это мистер Грейсон. Он приехал покупать лошадь, а та захромала, и он теперь живёт в деревне, ждёт, когда она поправится. Он плохо переносит поезда и не захотел приезжать второй раз.
— Да, Филип рассказывал… Какая у него странная походка!
— У него болят ноги.
Мистер Грейсон вошёл в дом и вскоре вместе с Этвудом прошествовал к конюшне.
— Пришёл ещё раз посмотреть лошадь, — констатировал Ален.
Вскоре Дорис Этвуд с Хилтоном отправились в Лондон, остальные ушли на прогулку, включая присоединившегося к ним Грейсона: Этвуд пообещал показать хорошие места для рыбной ловли.
Когда Джудит начала снимать повязку, Алена от прикосновения её пальцев бросило в жар. Он ожесточённо проклинал самого себя, мысленно употребляя такие выражения, которые даже сгоряча не произнёс бы вслух, но это не помогало. Все его ощущения сосредоточились на этих прикосновениях; ему казалось, что лицо его пылает, он напугался, что она заметит его состояние, и в какой-то миг даже пожелал, чтобы она скорее ушла. Джудит склонилась над его плечом, и её чёрные волосы щекотали ему щёку, от причёски исходил слабый, но очень приятный аромат. Ален тщетно пытался сообразить, что напоминает ему этот запах. Духи и, конечно же, очень дорогие. Подарок Этвуда?.. Всё, хватит! Он недовольно тряхнул головой.