— Какие указания дал Воннегут? — спрашиваю я.
Я заглядываю в окно, чтобы увидеть встревоженную девушку, все еще сидящую в кафе отеля.
— Он их еще не давал, — говорит Николас.— Тебе не позволено заключать такие сделки, только выполнять их.
— Тогда скажи Воннегуту, что я только пытаюсь сохранить власть, — объясняю я. — В тот момент, когда Хавьер поймет, что у меня нет полномочий предлагать и принимать такие условия, он решит, что ему все сойдет с рук и станет требовать больше. Я не имел в виду неуважение, и Воннегут должен мне поверить. Прежде он всегда доверял моим решениям. И у него нет причин не доверять мне сейчас.
Николас молчит. Я верю, он использует против меня тот факт, что Ордер доверяет мне, а ему они никогда не предоставляли такой же роскоши.
— Очень хорошо, — соглашается Николас.— Я скажу Воннегуту. Но, Виктор, ты становишься неуправляемым. — Он делает паузу, как будто решает, следует ли ему продолжать. — С миссии в Будапеште в прошлом году, я заметил перемены в тебе. Думаю, Ордер еще не увидел, но это только вопрос времени.
— Николас, — говорю ему я заботливо как своему брату, а не связному, — Я благодарю тебя за твое благоразумие. Сейчас мог бы ты сделать кое-что для меня?
— Я когда-нибудь тебе отказывал?
Я разъединяюсь с Николасом, засовываю телефон обратно в карман и направляюсь в отель искать девушку.
Она мерила шагами пол, но, когда заметила меня, остановилась, ее руки разомкнулись и упали, на лице появился вопросительный взгляд.
— Пойдем со мной, — говорю я, беря ее за локоть.
— Куда мы идем? — Она следует за мной без вопросов или споров.
— В Грин Вэлли.
— Но зачем, Виктор? Что происходит?
Я бросаю на нее быстрый взгляд и тяну за руку, когда мы заходим за угол верхней площадки лестницы.
— Я скоро скажу тебе, — говорю я, — но сначала ты мне кое-что расскажешь.
Мы проходим по коридору и останавливаемся напротив двери нашего номера, пока я выуживаю из кармана ключ-карту.
Девушка выглядит растерянной.
— Ты должна рассказать мне, почему Хавьер Руис хочет тебя убить.
Она в шоке.
Глава 11
Сэрай
Виктор быстро подходит к кровати и небрежно поднимает матрас. Держа его одной рукой, другую он засовывает внутрь и достает сумки одну за другой, отставляя их с сторону.
— Я не понимаю, — говорю я, скрещивая руки на груди и потирая плечи вверх-вниз, как будто воздух похолодел. — Он сказал, что собирается убить меня?
Виктор открывает спортивную сумку на столе и перебирает ее содержимое.
— Нет, он предложил мне миллион за то, чтобы я убил тебя для него.
Я ошеломленно моргаю и просто стою, не веря, большие мурашки пробегают по моему телу.
Виктор подходит ко мне и кладет обе руки на мои плечи. Мягко подталкивает к краю кровати, куда я охотно сажусь. Затем садится на один из стульев возле стола, повернувшись лицом ко мне.
— Почему Хавьер настолько хочет твоей смерти, что готов так много заплатить за твое убийство?
Я рассеянно поднимаю на него глаза, все еще потерявшаяся в своих мыслях.
— Я… я не знаю, — заикаюсь я.
— Нет, знаешь, — настаивает он.— Возможно, это не на поверхности, что-то подсказывает мне, что в глубине души у тебя есть какая-то идея - думай.
Я отвожу взгляд от его глаз, в поисках ответа стараясь вспомнить время в лагере. Через некоторое время, в течение которого я ничего не нашла, Виктор медленно встает со стула и подходит ко мне. Это привлекает мое внимание.
— Мне нужно, чтобы ты рассказала мне все, — мягко говорит Виктор. — Расскажи мне о твоих отношениях с Хавьером. Ты сказала, что он верит в то, что он влюблен в тебя.
Я медленно киваю.
— Да. Однажды он мне сказал, что любит меня, но я лучше знаю. Он сумасшедший. Собственник. Но он защищал меня от того, через что прошли другие девочки.
Я не люблю думать об этих вещах, а тем более открыто о них говорить. Мне стыдно и я ненавижу себя за то, что они пережили.
— Он защищал тебя? — Спрашивает Виктор, нуждаясь в большем количестве информации.
— Да. Я была запрещенной для людей Хавьера. А Изель Хавьер однажды чуть не убил, когда она ударила меня по лицу. После этого она ко мне не притрагивалась. У меня была роскошь, которой были лишены другие девочки.
Горячий душ, хорошая еда, я видела места за пределами лагеря. Я даже несколько раз летала с ним на маленьком самолете. Хавьер редко выпускал меня из поля зрения. Изель меня за это ненавидела, обвиняла Хавьера в том, что он "становится мягким", влюбляясь в "глупую американскую девчонку".