Я всерьез начинаю сомневаться в своих способностях вести себя под стать ему. Мне приходилось делать это девять лет с Хавьером. Вся моя жизнь прошла в игре и мне нравится думать, что я обладаю достаточным опытом, но Виктор показывает иное.
Я выпрямляю спину и иду рядом с ним в своем платье от Валентино, плоских сандалиях и с высоко поднятой головой. Я сильна, влиятельна, богата и неприкосновенна. По крайней мере, надеюсь, что справляюсь.
— Все начнется сегодня, — говорит Виктор, раскладывая багаж на краю кровати, а чехол с одеждой с молнией посередине вешает на крючок на стене. — Если все пойдет по плану, то уже завтра ночью все и закончится. Тебе нужно накраситься и сделать прическу. Нужно выглядеть настолько же хорошо, как и сыграть роль и надень каблуки. — Щелкнув замками на чехле, он достает пистолет и устанавливает глушитель на конец ствола.
— Тогда каков план? — спрашиваю я, игнорируя желание пожаловаться на ту пару туфлей, которую он хочет, чтобы я надела.
— Сегодня мы идем в ресторан, — начинает он, продолжая проверять оружие. — Но прежде, чем мы попадем в особняк, нам необходимо получить приглашение, а ресторан в этом нам поможет. Я буду играть свою роль, а ты будешь Изабель, а не Сэрай. Всегда об этом помни, даже если думаешь, что никто не смотрит, — он бросает взгляд на меня, а затем снова возвращается к оружию. — Гамбург бывает в этом ресторане каждую пятницу, как по часам. Но мы не увидим его. Он скрывается в приватной комнате с двумя другими парнями: его ассистент и менеджер ресторана. Но Гамбург всегда наблюдает, что происходит в ресторане и оценивает гостей. Мы можем не увидеть его, но определенно он увидит нас.
— Оценивает их?
Виктор кладет пистолет на кровать и закрывает сумку.
— Да, — говорит он. — Он будет наблюдать за парой. Мы должны произвести впечатление.
Это все больше меня волнует.
— Что ж, уверена в ресторане будет много пар, — с сарказмом говорю я, но ему наплевать на это.
— Конечно, — отвечает он. — Но в отличие от других, я точно знаю, что ему нужно.
Виктор указывает на мою сумку.
— А теперь будь готова. Мы уходим через полчаса.
Я вытаскиваю набор косметики и одежду, которую приготовила Офелия и иду в ванную. Я немного взволнована. У меня не было такой роскоши, за исключением тех моментов, когда Хавьер брал меня с собой на разные вечеринки. И я всегда уделяла время себе в такие моменты, потому что хотела выглядеть великолепно. Мне хотелось насладиться моментом одиночества, когда я могла почувствовать себя среднестатистическим подростком, стоящим перед зеркалом, подготавливая себя перед очередным днем в школе. Я всегда притворялась, что готовилась именно к этому и хорошо убедила себя в этом. Так было до того, пока Изель не ворвалась в комнату без приглашения и не вытащила меня за руку, потому что я слишком долго собиралась.
Но на этот раз я не буду притворяться. Я сконцентрирована и настроена, и естественно взволнована. Я наношу макияж за рекордные сроки и расчесываю волосы до тех пор, пока они не ложатся по спине ровно, словно мягкий шелк и трачу больше времени, чем хочется, чтобы убрать их наверх. Через 15 минут, я, наконец, смогла уложить волосы в стиле «богатой сучки», приколов их милой серебряной заколкой.
Виктор одет в то, что обычно носит. Когда я появляюсь из ванны, он каким-то образом выглядит еще сексуальнее. Я безмолвно засматриваюсь на него, видя его высокого в костюме от Армани и лакированных туфлях. Я смотрю на мое платье, и даже не смотря на то, что оно, должно быть, стоит несколько тысяч долларов, чувствую, что неподходяще выгляжу рядом с ним. Может, это из-за сандалий и если хоть раз надеть каблуки, то они помогут ощутить себя в своей тарелке.
— Не верю, — говорит он, и я поднимаю взгляд. — Ты все еще Сэрай. Необходимо полностью измениться еще до того, как мы выйдем из этой комнаты. — Он подходит ко мне. От него исходит запах туалетной воды, и я глубоко вдыхаю этот аромат. — Ты же знаешь, что ты самая красивая и самая важная девушка, — произносит он, и на пару мгновений я теряюсь в этих словах, не желая принимать их как просто инструкцию. — Ты всегда соперничаешь с другими женщинами, доказывая всем, что их даже не стоит сравнивать с тобой, а если же кто-то попытается это сделать, то ты с легкостью, всего лишь одним взмахом руки, сможешь от него избавиться. Ты не улыбаешься, а ухмыляешься и усмехаешься. Ты не говоришь спасибо, это тебе должны быть благодарными за возможность услужить. Ты никогда не повышаешь голос, потому что нет необходимости объяснять свою мысль. И помни, что ты всегда безжалостна ко мне. Не смотря ни на что.