— Не верю, — говорит он, и я поднимаю взгляд. — Ты все еще Сэрай. Необходимо полностью измениться еще до того, как мы выйдем из этой комнаты. — Он подходит ко мне. От него исходит запах туалетной воды, и я глубоко вдыхаю этот аромат. — Ты же знаешь, что ты самая красивая и самая важная девушка, — произносит он, и на пару мгновений я теряюсь в этих словах, не желая принимать их как просто инструкцию. — Ты всегда соперничаешь с другими женщинами, доказывая всем, что их даже не стоит сравнивать с тобой, а если же кто-то попытается это сделать, то ты с легкостью, всего лишь одним взмахом руки, сможешь от него избавиться. Ты не улыбаешься, а ухмыляешься и усмехаешься. Ты не говоришь спасибо, это тебе должны быть благодарными за возможность услужить. Ты никогда не повышаешь голос, потому что нет необходимости объяснять свою мысль. И помни, что ты всегда безжалостна ко мне. Не смотря ни на что.
Я недоуменно уставилась на него.
— Я и так усердно работаю, — говорю я. — Я практически чувствую, как заставляю себя.
Виктор ухмыляется и от этого по моей спине пробегает дрожь.
Он поднимает палец.
— Еще одно, — говорит Виктор и роется в багаже. Он достает тонкую коробочку с бижутерией и протягивает её мне. Я дергаю защелку и заглядываю внутрь. В коробке обнаруживаются несколько потрясающих колец, располагающихся между бархатными складками, два ожерелья, золотое и серебряное, украшенные камнями и подходящие браслеты и серьги.
— Где ты все это достал?
Он прячет оружие под рубашку, расстегивая первые три пуговицы на ремне, чтобы повесить кобуру.
— Ты не хочешь этого знать.
Я оставляю эту тему и надеваю четыре кольца, по двое на каждую руку, а затем ожерелье, браслет и серьги. Потом я беру мою маленькую белую сумочку, и Виктор хватает меня за руку, перед тем как выйти за дверь.
Лос-Анджелес оказался точно таким, как его изображают в кино: обширная инфраструктура с известными небоскребами, дорогими машинами, дорогами с пальмами по обочинам и мультимиллионными домами. Мы отправимся в ресторан на черном кабриолете Мерседес-Бенц. Он был припаркован перед отелем, ожидая, когда мы выйдем. Полагаю, его работа заслуживает подобных привилегий. Не просто убивать людей ради денег, нужно еще и иметь все необходимое для выполнения этой работы.
Сразу после наступления темноты мы приезжаем в ресторан, без сомнения, в самой богатой части города. Камердинер открывает передо мной дверь. Я начинаю улыбаться и говорить спасибо, как только выбираюсь из машины, но быстро спохватываюсь и пытаюсь исправить ошибку, пока никто не заметил. Я поднимаю подбородок и не удостаиваю молодого человека даже взглядом, не говоря об улыбке или слов благодарности.
Виктор обходит машину, подходит ко мне и под руку ведет внутрь.
Ресторан двухэтажный с балконом наверху с видом на первый. Разговоры вокруг меня звучат словно постоянное гудение, но все же свободные столики есть. Не считая голосов, здесь тихо, свет приглушен и стены окрашены в темные тона, что делает атмосферу более спокойной. Виктор ведет меня, следуя за официантом, который ведет нас к полукруглому столику с блестящими черными креслами. Я сажусь первой и Виктор вслед за мной.
Официант предлагает нам меню в кожаном переплете, но до того, как он успевает положить меню передо мной, я протягиваю руки к нему, делая жест уйти.
— Я не хочу есть, — говорю я, словно еда помешает мне наблюдать за происходящим. — Но я выпила бы вина.
Официант смотрит на меню в руках, а затем в замешательстве бросает взгляд на меня.
Виктор смотрит на меня, и я не могу разгадать, что в его взгляде, но определенно ничего хорошего. Он открывает меню и после недолгого изучения возвращает его официанту и говорит:
— Бутылочку вина La Serena Brunello di Montalcino.
Официант отмечает это, забирает меню, которое, по-видимому, и было винной картой, и уходит, а я умираю от смущения.
— Прости, — шепчу я.
Глаза Виктора предупреждающе остановились на мне. Это заняло некоторое время, но я поняла, что именно я делаю не так и быстро убираю с лица следы смущения, выпрямляя спину и скрещивая ноги под столом. Свою сумочку кладу справа. Оставаться в образе оказалось сложнее, чем я думала, но облажавшись уже дважды за последние несколько минут, я всецело нацелена исправить эту ситуацию.
В считанные секунды я полностью превращаюсь в Изабель Сейфрид.
Я достаю из сумки компактное зеркало и розовую помаду. Долго осматривая себя, я незаметно верчу головой в разные стороны и мягко поджимаю губы.
— Убери помаду, — произносит Виктор в роли богатенького козла, а не того человека, которого знаю я.
Я настороженно смотрю на него и делаю, как говорит он, но по-своему.
Официант возвращается к нашей кабинке с бутылкой вина и дает её на осмотр Виктору. Тот в свою очередь визуально проверяет бутылку и кивает официанту, который затем вытаскивает пробку и ставит бутылку на стол перед Виктором. Он повторяет осмотр и пока мне любопытно, зачем столько усилий, я молчу и притворяюсь, что мне наплевать. Официант наливает немного вина в бокал Виктора и делает шаг назад. Виктор сначала закручивает вино по кругу в бокале, затем подносит его к носу и вдыхает аромат, прежде чем сделать глоток. После его одобрения, официант наливает вино сначала мне, потом Виктору.
Я не смотрю в глаза официанту, потому что, будучи здесь служащим, он не достоин моего драгоценного внимания. Виктор отказывается от еды за нас обоих и официант уходит.
— Мне никогда здесь не нравилось, — говорит Виктор, делая глоток.
Я изящно беру бокал в руку и делаю то же самое, а после аккуратно ставлю его на стол.
— Что ж лично я бы предпочла Нью-Йорк или Францию, — говорю я, не имея понятия, куда меня это заведет.
—Я не спрашивал, что предпочла бы ты, — он не смотрит на меня и опускает бокал.
— Зачем тогда взял меня с собой? — спрашиваю я, наклонив голову. — Я просто пыталась вовлечь тебя в разговор. — Я отворачиваюсь, скрещивая руки на груди.
Виктор смотрит прямо на меня.
— Изабель, не делай так руками. Ты выглядишь, как обиженный ребенок.
Медленно мои руки опускаются, и я складываю их вместе, выпрямляя спину.
— Иди сюда, — зовет он мягким тоном.
Я преодолеваю несколько разделяющих нас дюймов и сажусь рядом с ним.
Его пальцы берут меня за шею, и он тянет мою голову ближе к себе. Мое сердце беспорядочно колотится, когда его губы касаются моего лица. Неожиданно, я чувствую другую его руку между бедер, поднимающую платье. Дыхание замирает. Неужели я часть этого? Неужели я застыну на месте? Я знаю, чего хочу, но не знаю, следует ли, и мой мозг также отказывается думать.
— У меня для тебя сюрприз, — шепчет он мне в ухо.
Его рука двигается ближе к теплу между ног.
Я тихо выдыхаю, стараясь не дать ему понять, хотя и уверена, что он знает.
— Что за сюрприз? — спрашиваю я, моя голова наклонена назад, находясь в его руке.
И тут к столику подходит другая пара, высокая блондинка с длинными обнаженными ногами и такой же высокий мужчина.
Виктор встает поприветствовать их. Я остаюсь на месте, находясь в образе и в то же время мне нет необходимости изображать разочарование от их присутствия, потому что мне понравился этот момент с Виктором, до того как нас прервали; на мгновение я забыла зачем мы вообще здесь.
— Арья, — девушка представилась сама.
— Очень приятно, — говорю я с очевидной неприязнью.
Она садится на другой стороне круглой кабинки. Мужчина занимается место рядом.
— Долго не виделись, Виктор, — мужчина говорит с акцентом, который я не могу определить.
Откуда они знают друг друга?
— Да, есть такое дело, — говорит Виктор, подзывая официанта.
Тот подходит к нам и берет заказ.
— Изабель, — обращается ко мне Виктор. — Это мой старый друг Фредрик из Швеции. Он будет управлять моим офисом в Стокгольме, когда он откроется в следующем месяце.
— Ясно, — произношу я, делая еще глоток вина и изучая Арью из-под стекла моего бокала.
Её грудь практически вылетает из платья, и внезапно я ощущаю неадекватность всего происходящего. Но не показываю этого. Я самая красивая и самая важная девушка в ресторане, напоминаю себе. И неважно, что у неё размер 2D против моего С или что она невероятно красива и у неё самые манящие голубые глаза, которые я когда-либо видела у женщин.
Я гордо поднимаю голову и отвожу взгляд.
— Что за подарок мне, Виктор?
Губы Виктора превращаются в тонкую линию, и он ставит свой бокал на стол.
— Фредрик и Арья, конечно, — отвечает он. — В последнее время вы так хорошо справлялись, чем я пренебрегал, пока вы были в Швеции, и это надо отпраздновать.
Фредрик чарующе улыбнулся мне. Он великолепен с темными волнистыми волосами и сильными скулами.
— А не могли бы мы отпраздновать одни? — спрашиваю я, не удостаивая Фредрика ни капли внимания. — Я не понимаю, чего ты добиваешься. Ты же не хочешь сказать, что мой подарок состоит в том, чтобы трахнуть их?
Улыбка Виктора хитра, но на самом деле он горд от того, как легко я влилась в план. Я только надеюсь, что игра не зайдет дальше этого стола…
Он убирает руку у меня между ног и кладет обе на стол, сгибая в локтях.
— Конечно, нет, — отвечает он, чем удивляет меня. — Я не буду тебя ни с кем делить, ты же знаешь.
Арья улыбается мне, продолжая пытаться установить со мной зрительный контакт, что заставляет меня еще меньше хотеть смотреть на неё. Левая рука Фредрика исчезает под столом, вероятно между её ног, как недавно Виктор держал свою руку между моих ног.
— Виктор рассказывал нам, — Фредрик немного наклоняется вперед и понижает голос. — Ты предпочитаешь публику. Арья и я с удовольствием посмотрели бы, если ты позволишь.
Я не знаю, когда эта игра закончится, но сейчас мне необходимо пройти этот путь через ощущение похоти и наслаждения, чтобы вернуться в реальный мир. Долгие несколько секунд, я ничего не говорю. Все, о чем могу думать, так это, как Виктор позволяет всем присутствующим видеть то, что он делает. Внезапно я чувствую покалывание между ног. Но мне стыдно от собственных мыслей и силой пытаюсь отогнать их из головы.