— Понадобится ли мне помощь финансового консультанта по той или иной причине? — спрашивает Виктор, притворяясь оскорбленным таким замечанием.
Уильям Стефенс качает головой.
— Вовсе нет, сэр, — отвечает он. — Но ни для кого финансов не бывает слишком много. Согласны?
Виктор обдумывает этот момент и тянется к моей руке. Я беру его под руку, и мы выходим из кабинки.
— Я подумаю, — говорит Виктор, и мы покидаем ресторан.
***
— Откуда ты знал, что это сработает? — спрашиваю я взволнованно, как только мы садимся в Родстер .Я больше не могу сдерживаться. Надеюсь, что сейчас уже можно выйти из образа.
— Я не знал, — отвечает он.
— Но как?
Он смотрит на меня, одной рукой небрежно держась за руль.
— Все столики в ресторане прослушиваются, — говорит он и снова смотрит на дорогу. — Гамбург сидит в своей приватной комнате, наблюдая за тем, кто входит и выходит, выбирая пары из толпы, основываясь в первую очередь на их внешности. Когда он видит пару, которая ему приглянулась, следующая фаза - прослушать их разговор.
Теперь я понимаю всё.
— Почему ты не сказал мне об этом раньше? Я, возможно, сыграла бы свою роль лучше, если бы знала, что он слушает.
— Что ж, технически я не знал, подслушивает ли он. И не рассказывал тебе некоторые моменты, потому что хотел посмотреть, как ты импровизируешь под давлением и при отсутствии полной информации о том, что происходит.
— Это объясняет твой разговор с Фредриком, — говорю я, и теперь, когда я уже снова веду себя как Сэрай, его имя на моём языке наталкивает меня на другую тему для разговора. — Это хоть его настоящее имя? — Я делаю паузу. — Он же не собирается к нам в отель, не так ли?
Взгляд Виктора полон изумления.
— Нет, Сэрай, он не собирается ждать нас в отеле.
Какое облегчение. Но сама мысль о Викторе…
— Кто же он тогда? Очевидно, он знал больше меня о происходящем.
Мы повернули на другую освещенную улицу и проскочили на желтый, как раз, когда на светофоре зажегся красный.
— Его имя Фредрик и он действительно швед. Он работает на меня, хотя и не делает того, что делаю я. Просто время от времени помогает в подобных делах.
— А та женщина, Арья?
— Я уверен, это случайная женщина, которую Фредрик где-то подцепил, — Виктор улыбается мне. — Он хорош в этом деле.
Я краснею и отвожу взгляд.
— Ты разочарована? — спрашивает Виктор.
Я снова смотрю на него, взволнованная его вопросом. В его глазах пляшут черти.
— Хм, нет, — отвечаю я. — Почему ты спросил?
Виктор смотрит на дорогу.
— Разве ты не находишь Фредрика привлекательным?
Мне кажется, он играет со мной.
— Да, я бы солгала, если буду отрицать его привлекательность, но у меня нет к нему влечения, если ты об этом.
Я увлечена тобой, Виктор, и только тобой…
Он улыбается мне и больше ничего не говорит.
Мое лицо становится красным каждый раз, как я вижу его улыбку или ухмылку, потому что не привыкла к такому, и просто вспыхиваю еще больше. Такое ощущение, словно тысяча пьяных бабочек устраивают оргию в моем животе.
— Так какой наш следующий шаг? — спрашиваю я.
— Будем наслаждаться отдыхом до завтрашнего вечера, — отвечает он.
Это мы и делаем.
Виктор покупает мне новое платье на четыре тысячи, полученные обманом от менеджера ресторана. Мы возвращаемся в отель после долгой прогулки, чтобы переодеться. Я непроизвольно засматриваюсь на него, когда Виктор появляется передо мной при полном параде. На нем тонкий облегающий серый кардиган с V-образным вырезом поверх белой рубашки с длинными рукавами. Рубашка неряшливо торчит из под кардигана поверх синих джинс. На ногах красуется пара черных кожаных ботинок со шнурками. Я всегда видела его только в дорогом костюме и выходной обуви, поэтому появление Виктора в чем-то другом вводит меня в легкий ступор. Хотя даже в этом наряде он умудряется подчеркнуть свою утонченность, богатство и безупречность.
Я одета в шелковое летнее платье и в пару дорогих плоских сандалий, довольная, что это не те мучительные каблуки.
В конце концов, мы встречаемся с Фредриком, хотя все это вышло совершенно случайно. Мы втроем пошли на коктейльную вечеринку в другом фешенебельном отеле и, несмотря на то, что я продолжала изображать из себя Изабель Сайфрид, кажется, Фредрик в курсе того, что на самом деле я не такая сучка, которой пытаюсь казаться. Я нахожу его забавным и чем дольше я и Виктор находимся с ним рядом на протяжении ночи, тем больше мне нравится его компания.
Все это ощущается почти… нормальным, словно я нашла какой-то практически незаметный способ наслаждаться окружающими меня вещами и событиями, как и все вокруг, нашла путь вписаться в общество. Я прекрасно понимаю, что это не продлиться долго, но, по крайней мере, я проживаю эти моменты без необходимости постоянно оглядываться через плечо.
С Фредриком мы расстались сразу после наступления полуночи, когда Виктор решил, что лучше вернуться в отель и немного отдохнуть. Завтрашняя ночь будет совершенно иной и мне следует волноваться. Но я уже играю в игру. Я увязла так глубоко, так сильно сжилась с моим Альтер-эго, у которого одна ночь была куда интереснее, чем вся жизнь Сэрай. Я беспокоюсь и пребываю в некоем восторге касательно завтрашнего дня, но не боюсь и не сомневаюсь, чего, полагаю, Виктор втайне от меня ожидает.
Нет, этот подпольный мир, который он постепенно открывает для меня, не оказывает на меня того влияния, которого он предполагал.
Этот мир просто заставляет меня хотеть большего.
Глава 33
Виктор
— Фредрик рассказал мне, что с тобой девушка, — говорит Николас по телефону. — Изабель, так ведь?
— Да, — отвечаю я. — Очевидно, так было нужно.
Он знает. Меня еще никогда так ни разрывало на части. Николас или Сэрай?
Сейчас я ощущаю жуткую потребность в тщательном подборе того, что говорить ему. Но я не могу врать ему о том, что Изабель и Сэрай - это одно и то же лицо, потому что существует слишком много способов, которыми Николас может узнать правду. Скорее всего, у него уже есть все необходимые доказательства. Если ему солгать, он поймет, что я не доверяю ему относительно этой девушки, а это может вовлечь Сэрай в еще большую опасность.
— Я дал Сэрай выбор, где жить, и она выбрала Калифорнию. Это единственная причина, по которой она рядом со мной.
Я слышу тяжелое дыхание Николаса.
— Ты взял её на дело. Почему?
— Потому что ее присутствие в этом деле очень уместно, — отвечаю я. — Учитывая наличие ограниченного количества времени для подготовки, у меня просто не было возможности найти кого-то другого.
Понимаю, что это не самое лучшее объяснение. В Лос-Анджелесе есть несколько женщин, работающих на Ордер, как и Фредрик, и одна из них легко могла бы сыграть партию Сэрай, сделав это безупречно, как сыграл свою партию Фредрик. Но надеюсь, Николас примет мои объяснения. Он не принимает участие в полевых операциях, как я. Он не умеет себя вести в реальном деле, как я. Он так же, как и я, убивает людей, но не на таком же уровне мастерства и у него нет моего опыта.
— Она просто сама идет в лапы смерти, — говорит Николас.
— Да, ты прав, — я делаю паузу, обдумывая его слова, а затем решаю использовать другой подход. — Если тебе хочется знать, поэтому я и взял её.
Могу прямо сказать, что его приоритеты меняются, так как я наконец-то предлагаю ему такое объяснение, которое может его удовлетворить.
— Я не могу заставить себя убить её, — продолжаю я, окончательно признаваясь ему. — Я сделаю это, если буду вынужден, но ты был прав, Николас, думаю, она оказала определенное влияние на меня. Просто ты заметил это раньше меня или даже раньше, чем я позволил себе подумать об этом. Девушка должна исчезнуть.
— Я могу убить её за тебя, — искренне предлагает Николас, без какой-либо ненависти или злости для разнообразия. Он переживает за меня и мой план работает. — Несмотря на твою природу, Виктор, ты человек. Я понимаю и могу помочь. Позволь убить её вместо тебя.
Я вздыхаю в трубку.
— Она - моя проблема и я решу этот вопрос. Сэрай хочет быть такой же, как мы, — Николас усмехается, слыша такое заявление. — И нет лучшего пути доказать ей, что это совершенно нереально, чем окунуть её в дело с головой. И оно убьет её.
— А что, если нет?
— Тогда это сделаю я, — говорю я. — Что бы ни произошло дальше, Сэрай умрет завтра в Калифорнии.
— Мне жаль, брат, — отвечает он с искренним сочувствием. — Иметь какие-либо отношения с женщиной, помимо секса, невозможно, это никогда не срабатывает, ты же знаешь. Причина и данная ситуация, в которую ты себя сам загнал, только доказывает её обоснованность.
— Я понимаю, Николас, — уверяю я и быстро меняю тему. — Расскажи поподробнее об особняке.
После короткой паузы и моего осознания того, что ложь принята, Николас начинает рассказ планировки дома.
— В нём десять спален и кабинет Артура Гамбурга, расположенный на четвертом этаже. Шесть ванных комнат. Джакузи на первом этаже, восточная сторона. Развлекательный зал с пятью бильярдными столами. Комната с домашним кинотеатром находится в задней северной части особняка. Есть потайной выход за забором с прожекторами, ведущий в подвал, и снаружи, рядом с задними воротами. Другая потайная дверь на третьем этаже, в южном конце рядом с холлом с черным мраморным полом. Мы не уверены, куда она ведет, но горничные говорили, что эта дверь в некую потайную комнату из кабинета Гамбурга, которая закрывается и открывается с помощью кнопочной панели. У неё нет кода доступа. У тебя не будет времени или возможности взломать код либо дверь, так что придется работать по старинке.
— Что на счет камер? — спрашиваю я.