— Конечно, — кивает Винс. — Больше ничего не говорите. Все будет сделано. — Он улыбается, обнажая прямые белые зубы.
Я чувствую себя ужасно, ведь из-за меня будет уволен тот бедный парень, но утешаю себя тем, что ему лучше не работать на такого человека, как Гамбург. Все же, если мы здесь, чтобы убить его, то этот мужчина еще тот подонок.
Мы немного пообщались с Винсом, но я в основном просто пила шампанское и слушала разговор двоих мужчин. Время от времени я поднимала свою руку и небрежно изучала свои ногти со скучающим видом. Я заметила, как Виктор разок быстро взглянул на свои часы.
— Мистер Гамбург скоро спустится, чтобы поприветствовать своих гостей, — сообщает нам Винс. — А пока, наслаждайтесь шампанским и закусками. А вот и она! — Он машет рукой куда-то в сторону от нас, мы оборачиваемся. — Я хотел бы представить вам Люсинду Грэхэм-Спэнсэр. — Он улыбается Виктору. — Конечно, Вы с ней, должно быть, уже знакомы?
Красивая женщина в облегающем белом платье, что прекрасно подчеркивает ее фигуру в форме песочных часов, направляется к нам под руку с мужчиной в деловом костюме.
— Да, мне доводилось слышать её игру, — отвечает Виктор. — На концерте в Лондоне в прошлом году. Она просто великолепна.
— Дор-р-рогой, как ты? — спрашивает женщина по имени Люсинда Грэхэм-Спенсер, наигранно резко протягивая руки к Винсу. Виктор и я делаем шаг в сторону, и она проскальзывает между нами, чтобы одарить Винса легкими поцелуями в обе щеки.
Я закатываю глаза. И для этого даже не нужно быть в роли.
— Люсинда, — говорит Винс, поворачиваясь к Виктору. — Познакомься с Виктором Фаустом и, — он указывает в мою сторону, — Изабель Сайфрид. Они гости мистера Гамбурга.
Люсинда тянется к Виктору точно так же, как и несколько секунд назад приветствовала Винса, и целует его в обе щеки. Затем она поворачивается ко мне. Виктор выразительно окидает меня взглядом, но в этом знаке оказывается недостаточно подсказок для дальнейших действий, и у меня ни коем образом не получается прочесть его мысли.
Поэтому я прислушиваюсь к своему внутреннему голосу.
— Рада познакомится с вами, — приветствую я вежливо, не давая при этом испариться ореолу собственной важности. Я целую её в щеки в ответ, обхватив её руки, как и она мои.
Глаза Виктора сияют, одобряя мое поведение и, возможно, отображая его облегчение. Видимо, эта женщина занимает куда высшее положение в обществе, чем я когда-либо могла бы достичь. И хотя я понятия не имею, чем именно она занимается в музыкальной сфере и почему она столь важна, но точно знаю, что Люсинда, должно быть, известна, поэтому я бы выглядела последней идиоткой, если бы пренебрегла вниманием столь уважаемой личности, как она. Честно говоря, нас бы мигом выперли отсюда за подобную выходку с ее стороны.
Винс покидает нас с Виктором, чтобы представить Люсинду другим гостям. Я прислушиваюсь к его разговорам. Он говорит всем тоже, что и нам. И всех представляет как «гостей мистера Гамбурга». Мне становится любопытно, как Виктор собирается остаться с хозяином дома наедине, когда здесь столько народу, к тому же присутствуют и пары соперников.
Виктор кладет свою руку на мою талию, и мы медленно прохаживаемся по комнате, притворяясь, что наш разговор идет о картинах и статуях. Он указывает то на одно, то на другое, комментирует то детали, то цвет, то эмоции, которые они олицетворяют. Всё это бессмысленно, не интересно и, как по мне, не заслуживает внимания, но я продолжаю ему подыгрывать. Вскоре я понимаю, что он использовал это время, чтобы пересечь комнату, не показавшись при этом потерянным. При этом мы не казались той парой, что отчаянно нуждаемся в компании, чтобы чувствовать себя уютно в этом доме.
— Мне нужно найти уборную, — говорит Виктор, ставя бокал шампанского на стол у входа в коридор. — Ничего, если побудешь одна?
— Конечно, — отвечаю я с долей раздражения. — Мне не сложно остаться одной.
Он целует меня в губы и уходит по коридору. Я наблюдаю за ним, пока он не сворачивает за угол в конце. Понятно, что ему нужна совсем не уборная, и когда он долго не возвращается, а я до сих пор стою здесь одна, то начинаю нервничать. Надеюсь, я не выгляжу нуждающейся в обществе.
Я в любом случае не избавлюсь от внимания окружающих.
— Я Муриэль Коста, — представляется женщина, делая шаг ко мне с ещё одной женщиной и молодым парнем. — Не видела Вас здесь раньше.
— Изабель Сейфрид, — представляюсь я в ответ и делаю медленный глоток шампанского, давая понять, что это максимум моего внимания, который она получит. — Полагаю так, ведь меня никогда не было здесь.
Она ухмыляется, поднося бокал к губам, окрашенным в розовый цвет. У неё угольно черные волосы, каскадом ниспадающие по ее плечам и заканчивающиеся ниже ее сливообразной груди, прекрасно подчеркнутой при помощи глубокого декольте ее серого платья. Женщина позади нее бросает взгляд на свою знакомую, вероятно, интересуясь, собирается ли она оставить мое поведение без внимания. Я тоже усмехаюсь и обращаю своё внимание на молодого человека, который вряд ли может быть намного старше меня.
Я дарю ему милую, соблазнительную улыбку, дабы досадить Муриэль, и он ловит её. Но когда она замечает это, он тупит взгляд.
— Откуда это? — спрашивает она меня.
—Откуда что?
Она и другая женщина переглядываются с легкой полуулыбкой, очевидно, обмениваясь мнением обо мне.
— Ваши деньги, — отвечает Муриэль, как будто я должна знать жаргон.
Она отпивает шампанское.
— Вы богаты, хотя и необязательно, чтобы каждый знал, откуда взялось состояние.
Мое лицо темнеет, на нем расплывается уверенная улыбка.
— Такие вопросы задают только те, кто чувствует угрозу, — говорю я и окидываю двух ее спутников взглядом, демонстративно показывая им, что ситуацию здесь контролирую я. Для меня становится понятным, что они потерянные собаки, что ухлестывают за Муриэль Коста, и их преданность зависит лишь от того, кто предложит им лучшие объедки. Она подвержена влиянию.
Виктор возникает вновь из коридора.
Лицо Муриэль начинает сиять, когда она видит его. Она немедленно представляется, предлагая свою руку для традиционного поцелуя, который, по-моему, не имеет ничего общего с обычаем, ведь всё это маленькое представление связано лишь с состязанием между нами. Виктор отвечает на жест Муриэль и задерживает свой взгляд на её темных глазах, когда выпрямляется из поклона к ее руке, в котором он задерживается немного дольше, чем мне хотелось бы. Но Муриэль довольна и оглядывается на меня, тем самым давая понять, насколько она удовлетворена таким раскладом событий.
Они сами представляются друг другу и заново начинают тот самый бессмысленный разговор из любезностей. Но вместе того, чтобы показать хоть толику ревности, что, несомненно, безмерно обрадует Муриэль, я отхожу от них с важной миной и нахожу себе группу мужчин для общения. Я не уверена, что Виктор одобряет этот поступок с моей стороны, но не оборачиваюсь, чтобы проверить. Если я так поступлю, то моя ревность вылезет наружу. А Изабель Сэйфрид нелегко заставить ревновать. Она вообще никогда и никого не ревнует.
Я не протягиваю руку тем трем мужчинам, а просто удостаиваю их очаровательной и уверенной беседой, которую бы никогда не предложила женщине. И я меньше всего ожидала, что именно в тот момент, когда я перетянула на себя всю инициативу в действиях, я начинаю не просто играть эту роль, я наделяю Изабель Сэйфрид своими собственными чертами характера. Теми уловками, которые Виктор никогда не упоминал в своих инструктажах по поведению в ее роли. Я решаю - потому что чувствую, что это правильно - сделать её той, что чересчур презирает всех женщин и слишком сильно любит мужское внимание.
В конце концов, я собираюсь сыграть роль совершенно иного человека, добавив недостающие черты её личности и сделав ее полностью реалистичной.
Пока я разговариваю с мужчинами, чьи имена уже успела благополучно позабыть, к нам присоединяется Виктор. Я чувствую, как его рука крепко сжимает мое предплечье.
— Знаешь, мне не нравится, когда ты отходишь от меня, — говорит он.
Мужчины молчат, но внимательно вслушиваются в наш разговор, заинтригованные тем, как Виктор показывает свое превосходство надо мной.
Я лукаво улыбаюсь.
— Я знаю, что не нравится, — говорю я. — Но рядом с твоей прабабушкой становилось так… нудно.
Взгляд Муриэль останавливается на мне, услышав слова, и я в ответ слабо ухмыляюсь. Она и её прихвостни удаляются в противоположном направлении к другой группе людей.
Виктор дергает меня за руку, от чего шампанское в бокале начинает расплескиваться по сторонам.
Язвительная улыбка мгновенно исчезает с моего лица.
Он наклоняется к моему уху и тихо произносит:
— Я не могу смириться с мыслью, что ты делаешь это, Изабель, но если придется, я заставлю тебя уйти.
Я ощущаю его дыхание на своей шее, от чего моя кожа покрывается мурашками.
— Я не поступлю так снова, — отвечаю я, поворачивая голову к нему так, что мой рот оказывается напротив его.
Я закрываю глаза, чтобы поцеловать Виктора и чувствую его губы так близко к моим, что почти ощущаю их вкус, но тут он отстраняется.
Когда я открываю глаза, то обнаруживаю, что рядом стоящие мужчины смотрят куда-то в сторону с глупым видом.
Из комнаты с фонтаном появляется Артур Гамбург в сопровождении четырех мужчин в костюмах, и всё внимание переключается на него.
Глава 35
Мужчина выглядит старше, чем на фото. И крупнее. По моим подсчетам ему далеко за 60, он среднего роста, но не более 180 см, и весит не менее 122 кг, большая часть из которых приходится на живот и щеки. Стоя у входа в комнату вместе со своими прихвостнями по сторонам, он не кажется мне обычным зрелым мужчиной с избыточным весом, я вижу перед собой злого человека, который сегодня умрёт. И это все, о чем я могу думать - он умрёт. Я должна быть свидетелем этого. Неожиданно всё внутри меня замирает, моя грудь сжимается, желудок затягивается в тугой узел, и мне кажется, что я не смогу сделать ни единого вдоха. Я втягиваю воздух через приоткрытый рот и очень медленно выпускаю его через ноздри.Спокойствие, Сэрай. Просто сохраняй спокойствие.