Когда я принес этот «шедевр» отцу, он долго хохотал. Вот уже десять лет наша газета беспрестанно сетовала на отвратительное состояние лечебницы. У отца скопилась неплохая подборка документов, причем хватило бы публикации и одного из них, чтобы привлечь нас за клевету, не сумей мы доказать подлинности каждого факта. Отец умело использовал это оружие и начал яростную кампанию, которая завершилась строительством новых больничных корпусов. И вот теперь доктор Уилкс состряпал витиеватую статью, пытаясь приписать все заслуги себе одному.
Отец брезгливо швырнул творение Уилкса в корзину. Потом взял мой отчет о церемонии и сократил все, что касалось доктора Уилкса, до двух-трех строк.
С тех пор Грейстоун совершенно перестал интересовать нашу газету — он больше не давал повода к нападкам на политику Робинсонов.
Оказавшись в холле главного корпуса, я подумал: а не сдуть ли пыль с той, прежней истории? Муниципальные выборы — на носу, из Грейстоуна сбежал опасный преступник, и у меня были законные основания обвинить администрацию в халатности. Я просто ничего не знал о докторе Уилксе — только что на этот пост его назначил муниципалитет, то есть клан Робинсонов. Несомненно, наши противники попытаются выйти сухими из воды, свалив вину на какую-нибудь мелкую сошку, но в любом случае выступление газеты не пройдет незамеченным.
Я вдруг вспомнил, как, прощаясь, Эллен прошептала мне на ухо: «Следите за доктором Уилксом!» и как странно она повела себя на кухне и на лестнице, услышав грейстоунскую сирену. Знать бы, что скрывает Эллен!
На пороге лечебницы Лаудербек приколол к лацкану пиджака полицейский жетон.
— От этих ослов жди чего угодно! Кто-нибудь из них вполне может вообразить, что прожектора мало, да и пальнуть сдуру.
Я расхохотался. Меня ужасно забавляла эта внезапная вспышка гнева обычно спокойного и мягкого по характеру Лаудербека. Похоже, он счел побег Мясника Мэджи личным оскорблением.
Капитан спросил у одного из вооруженных охранников, слонявшихся по холлу, где кабинет Уилкса. Тот указал на закрытую дверь.
— Только он занят.
— А я, по-вашему, развлекаюсь? — прорычал Лаудербек и решительно направился к кабинету.
Он вошел без стука. Мы — следом.
Доктор Уилкс сидел за рабочим столом и беседовал с двумя не знакомыми мне мужчинами. При нашем появлении он на мгновение поднял глаза и тут же вернулся к прерванному разговору. Судя по всему, оба его собеседника были здешними врачами. Речь шла о каком-то раненом. Доктор настаивал на срочной операции. Он изъяснялся сухо и лаконично, при этом нервное подергивание тонких губ то и дело обнажало мелкие и очень белые зубы. Поскольку Эллен просила следить за Уилксом, я внимательно присматривался к нему. «Ты не просто человек, — думал я, — но и трамплин для Робинсонов в предвыборной борьбе».
Прошло не меньше пяти минут, прежде чем Уилкс проводил обоих врачей и, наконец, повернулся к нам.
— Что вам угодно? — обратился он к Лаудербеку, сообразив, что это старший по званию.
Капитан представился, а мы с Прином старались держаться у него за спиной. Уилкс видел меня всего один раз, и я надеялся, что вполне сойду за полицейского детектива.
— Я хотел бы задать вам несколько вопросов о том, что здесь произошло.
— Я и сам не прочь разобраться. Побег буйнопомешанного — сам по себе крайне неприятен, и я просто в отчаянии оттого, что он стал причиной гибели судьи Робинсона.
— Так как же все-таки маньяку удалось бежать?
Доктор Уилкс, вскинув брови, посмотрел на часы.
— Мы обнаружили исчезновение Мэджи в пять минут первого. Сейчас — двенадцать двадцать пять. Неужели вы думаете, мы могли успеть провести серьезное расследование?
Саркастический тон врача задел Лаудербека.
— Что ж, за дело возьмемся мы, я за этим и приехал.
— Сначала я расскажу вам все, что знаю, — примирительно произнес Уилкс, — а потом действуйте по своему усмотрению. Однако, мне кажется, куда важнее поймать беглеца, чем выяснять, как он сбежал.
— Все необходимое уже сделано. Еще до того, как ваша сирена умолкла, вся полиция была на ногах. Мэджи убил судью Робинсона между девятью пятнадцатью и десятью, значит, сбежал он до…
— Побег произошел чуть позже девяти.
Лаудербек оторопел.
— Вы это точно знаете?
— Разумеется.
— И запустили сирену только в полночь?
— Капитан, мы обнаружили побег только в полночь, — с преувеличенным спокойствием проговорил врач. — Если позволите, я все же расскажу вам, что произошло. В девять часов охранник Кеннеди вошел в шестнадцатый блок, где содержался Мэджи. Это на первом этаже правого крыла. По инструкции, охрана должна совершать обход блока днем — с шести до шести — ежечасно, а ночью — каждые три часа. В шесть часов Кеннеди принес Мэджи ужин, а в девять пошел на обычный обход.