Ноэль Ленахан, тридцатидевятилетний безработный каменщик, положил конец кровавой карьере Мясника Мэджи, разрядив в него оба ствола своего охотничьего ружья. Бродя по лесистым холмам в надежде подстрелить кролика на ужин (безработным тоже надо кормить семью!), он вдруг увидел Мясника Мэджи. Опасный преступник скрывался в заброшенном сарае…
„Сначала я хотел позвать полицию, — заявил Ленахан репортерам „Гэзет“, — но испугался, что, пока меня не будет, маньяк может скрыться. Я спрятался в кустах возле двери и стал его поджидать. Как только Мясник показался на пороге, я и шарахнул с обоих стволов. Ну, а с шести шагов…“
На Мэджи все еще была форма и фуражка Говарда Кеннеди, охранника, убитого им во время побега из Грейстоуна. Полиция обнаружила похищенные в лечебнице молоток и скальпель, а также спрятанную в сарае связку ключей Кеннеди. Оба выстрела попали в цель: первый ранил Мэджи в левый бок, раздробив руку и плечо, второй пробил брюшную полость. Смерть наступила мгновенно».
Читая газетный заголовок, я мысленно представил себе другой: «Выстрел Ленахана вдребезги разбивает хитроумную теорию Джерри Спенса».
Я никак не мог прийти в себя, с тех пор как узнал о смерти Мясника Мэджи. То же самое, наверное, испытывает человек, много дней подбиравший по цвету части головоломки, и вдруг с изумлением обнаруживший, что кто-то сбросил всю его работу на пол.
Это не значит, что я уже нашел решение задачи, но моя версия позволяла связать несколько узелков и давала надежду, что, в конце концов, удастся справиться с остальными. А сейчас в руках остался лишь моток перепутанных нитей, и я совершенно не представлял, что с ними делать. Кому еще я мог рассказать об этом, как не Эллен? Лишь она одна все поймет. Без сомнения, только мы продолжали считать убийство судьи Робинсона загадочным.
Теперь, когда город избавился от страха перед Мэджи, внимание обывателей не замедлит переключиться на менее кровавую тему: тяжбу Хэтфилда с наследниками судьи. Что до Лаудербека, то он наверняка вздохнул с облегчением и уж постарается отоспаться за девять бессонных ночей.
Об этом я и размышлял, гуляя по аллеям сада за домом Эллен. Когда я приехал, ее не оказалось дома. Но мне нужно было обязательно ее дождаться.
Наконец, на аллее показалась машина Эллен, и я поспешил навстречу девушке.
— Вы чем-то озабочены, Джерри? Что-нибудь не так?
— Да все!
— Пойдемте, вы мне сейчас расскажете.
Мы устроились на террасе.
— Смерть Мэджи совершенно выбила меня из колеи!
— Почему?
— Я выстроил превосходную версию. Все сходилось. Увы! Выстрел каменщика не только убил Мэджи, но и разрушил все мои надежды.
— Не понимаю.
— Я считал, что Мэджи давно мертв.
Вернувшись в редакцию часам к четырем, я застал в приемной Хэтфилда и пригласил его в кабинет.
— Я хотел бы поговорить с вами, мистер Спенс, — заявил он с порога.
— Слушаю вас, мистер Хэтфилд.
Он наклонился ко мне, опираясь руками на край стола.
— Меня преследуют, а к кому обратиться за помощью — не знаю. Пошел было в полицию, но это пустая трата времени. Они уверяют, будто я ошибаюсь или преувеличиваю. Я просил разрешения на оружие — отказали. Им нужны доказательства, что мне угрожают. Что же делать? Никаких писем с угрозами я не получал…
— А кто вас преследует?
— Я… я не знаю. Все это так странно! То на улице ко мне подходит человек и шепчет: «Убирайся, откуда приехал!» То другой поджидает у входа в отель. Он может заговорить или не заговорить со мной, но во всем его облике сквозит угроза. Иногда их бывает трое или четверо, в синей машине. Когда я иду по тротуару, они тормозят рядом, словно собираются напасть. А сами только смотрят. Но стоит мне отойти чуть подальше, все начинается сначала. — Хэтфилд провел рукой по пересохшим губам. — Я хочу, чтобы меня защитили, а полиция отказывается даже слушать. Так к кому же мне обратиться, мистер Спенс?
— Не знаю.
— Но должен же быть какой-то выход? А представители закона отказывают мне в защите!
— Когда открыто выступаешь против Эндрю Робинсона, на закон рассчитывать не приходится. Разве он не обещал выгнать вас из города?
— Этому не бывать!
— Дело ваше! Вы пришли за советом — я откровенно ответил.
— А я-то думал, вы сможете написать об этом. Если бы «Гэзет»…
— Исключено. Мы не называем имен, не имея достаточных доказательств. К тому же вам бы это не помогло: читателей не интересует ваша особа. Вы имеете дело с Эндрю Робинсоном. Не забывайте, в Мидленде его прозвали Большим Боссом. Это Робинсон решает, кому представлять нас в Сенате, а кому быть губернатором или мэром. И от него же зависит, останется ли Джонас Хэтфилд в Мидленде требовать у Робинсона пятьдесят тысяч долларов… а то и больше.