— Позвоните Доминику.
— Нет. Я никогда не общаюсь с ним напрямую. Черт возьми, неужели вы не можете потерпеть до завтра?
— Пожалуй, нет.
— Выходит, весь наш разговор впустую?
— Что делать? Перемирие начнется, только когда вы уберете слежку.
— Завтра.
На пороге показалась Эллен. Эндрю встал и начал прощаться. Как только он ушел, Эллен призналась мне:
— Я была в гостиной и все слышала.
— Ну, и что скажете?
— Не верю, что папа мог так поступить.
— Но ведь это он подписал постановление суда.
— Я не об этом. Папа, бесспорно, виноват, но я уверена: он оставался верен матери. Когда мама умерла, мне было девять лет. Отец обожал ее.
Я обхватил ее за плечи и крепко прижал к себе.
— Наберитесь мужества, дорогая.
— Неужели мы когда-нибудь будем счастливы?
— Не сомневаюсь. Но прежде надо пережить это испытание до конца.
— Да, отступать уже слишком поздно.
— Осталось совсем немного. Я уже почти закончил расследование.
— Вам не хватает доказательств?
— Нет, надо только кое-что проверить. Я это сделаю сегодня же.
— Но ведь за нами будут следить!
— Я попытаюсь удрать, а не выйдет — наплевать. Все равно меня не остановишь, да и пора выкладывать карты на стол.
— Мне страшно, Джерри… они убьют вас!
— Я сумею себя защитить, дорогая.
Какое-то время она задумчиво смотрела на залитый солнцем сад.
— Все мысли только о вас, Джерри. И пусть дядя считает, что я предаю Робинсонов, мне ничуть не стыдно.
Наш разговор прервал шум мотора, и я увидел, как один из моих преследователей остановил мотоцикл у ворот.
— Ну, вот, опять, — дрожащим голосом проговорила Эллен.
— Сейчас я от него избавлюсь.
— Будьте осторожны, милый!
Я улыбнулся, ласково погладил девушку по щеке и сбежал с крыльца. Мотор мотоцикла все еще урчал. Молодой человек смерил меня взглядом, явно пытаясь подражать наглым манерам Доминика.
— Так это вы собираетесь за мной следить?
— А ты думал? С чего бы я сюда притащился?
— Вы за мной не поедете.
— Да ну? — Его правая рука потянулась к боковому карману. — Только попробуйте сыграть со мной ту же шутку, что с Джеком, и…
Парню не удалось договорить. Я размахнулся и одним ударом сшиб его с сиденья. Мотоциклист рухнул на асфальт, и я, не дав ему опомниться, выхватил из кармана его куртки револьвер, потом рванул за грудки и поставил на ноги. Из угла его разбитого рта на рубашку стекала струйка крови.
Я разжал пальцы — несколько секунд парень стоял в полном оцепенении, а затем его лицо исказила бессильная ярость: я спокойно вытащил из кармана перочинный нож и одно за другим вспорол оба колеса мотоцикла.
— Вот так. Если хотите позвонить Доминику — ближайший автомат в пяти минутах отсюда, четвертый поворот направо.
Парень повернулся на каблуках и убежал. Из ворот выехала моя машина, за рулем сидела Эллен. Она открыла дверцу и подвинулась, пропуская меня за руль.
— Джерри, теперь они окончательно взбесятся.
— Тем лучше.
Я нажал на газ, и вскоре центр города остался позади. Наш преследователь, наверное, только добрался до телефонной будки, а мы уже катили по Северному бульвару. Вряд ли ищейки Доминика разыщут нас, прежде чем мы снова вернемся в центр.
Мы свернули на безлюдную узкую улочку, и я указал Эллен на грязную деревянную развалюху.
— Вот здесь раньше жил Ленахан.
Еще несколько миль — и мы выехали из города по Карсон-авеню. Теперь мы мчались по широкой дороге среди садов и ухоженных вилл. Я остановил машину возле двухэтажного коттеджа. На подъездной дорожке за воротами красовался новенький автомобиль.
— А вот здесь он живет теперь.
Миссис Ленахан проводила меня в гостиную и попросила подождать. Здесь все было новым, только что из магазина: кресла, диван, ковер. В комнате еще не выветрился запах краски и свежеструганного дерева. В камине сверкала не тронутая сажей решетка.
Сам Ленахан, войдя в комнату, выглядел смущенным, как принарядившийся в воскресный день рабочий. Воротник явно натирал шею, а завязанный неумелой рукой галстук съехал набок.
Я знал историю этого человека (один из наших репортеров изловчился взять у него интервью во время следствия по делу о смерти Мэджи). В свое время Ленахан работал на стройке чернорабочим, потом плотником и каменщиком. У него было шестеро детей, но, несмотря на все жизненные неурядицы, он всегда оставался честным человеком и хорошим отцом семейства. Я понимал, что справиться с ним будет несложно.
Мы пожали друг другу руки.