— А потом убили, искусно имитируя почерк Мэджи, забрали опасный документ и вернулись домой ждать, пока вам позвонят и сообщат об убийстве брата. В следующие десять дней вы иногда надевали форму Кеннеди и бродили по предместьям, насмерть пугая мирных обывателей. Все это время вы прятали Мэджи, постоянно накачивая его снотворным, потом убили и перетащили тело в сарай, где Ленахан и разрядил ружье в уже бездыханное тело. Вот и вся история. Что скажете?
— Очень занимательно. К сожалению, все это лишь догадки. У вас нет никаких доказательств. Неужели вы рассчитываете обвинить меня в убийстве Клейтона?
— Нет.
— Или надеетесь, что суд признает меня убийцей брата?
— Нет.
— И все же намерены это напечатать?
— Да. Для начала сгодится — статья всколыхнет весь город. Чем вы ответите? Подадите в суд за клевету? Именно этого я и добиваюсь — вы должны предстать перед судом, а уж тогда мы выложим все.
Эндрю долго смотрел на меня, не говоря ни слова. Потом встал и прислонился к камину.
— Так вы не все мне сказали?
— Нет.
— Значит, в запасе кое-что осталось?
— Да.
— Это явно не касается Оливии Клейтон, — тихо продолжал он, как бы размышляя вслух. — Вы не сможете доказать, где она находилась все это время: старые корпуса снесены. И вам нечем убедить суд, что Оливия была жива все эти годы.
— Ошибаетесь.
Робинсон удивленно вскинул голову.
— Как это?
— А Дора Уилкокс?
— Она умерла вчера утром на операционном столе. На хирургическом вмешательстве настаивали трое врачей Грейстоуна. Оперировал сам Уилкс. Он — отличный хирург, но Дора Уилкокс все же скончалась. — Большой Босс злорадно рассмеялся. — Не надо тягаться с нами, Джерри! Да и будь эта Дора жива, никто не смог бы признать в ней Оливию Клейтон. Она слишком изменилась за это время.
— Есть вещи, которые не меняются никогда. У меня в сейфе лежат фотографии с отпечатками пальцев Оливии Клейтон. Убив ее, вы сами подписали себе приговор. Придется объяснять это суду и представить труп Доры Уилкокс… вместе с пальцами.
Большой Босс побледнел, плечи его внезапно поникли, подбородок опустился на грудь. Но он все еще не желал сдаваться.
— Все кончено, Эндрю Робинсон. Сегодня вам просто захотелось поиграть со мной, как кошке с мышкой, но кошкой оказался я. Можете пересчитать по пальцам мои козыри: отпечатки Оливии Клейтон, рубильник в шестнадцатом блоке, скальпель, который не мог попасть к Мэджи, пока тот не выбрался из камеры, свидетельские показания доктора Хейли — он подтвердит, что Кеннеди скончался не от удара по голове, а от того, что ему перерезали горло. Да-да, и это я тоже знал!
Эндрю еще больше сгорбился. Лицо его посерело.
— Кроме того, у меня есть собственноручно написанное признание Ноэля Ленахана. Уилкс заплатил ему за выстрел по трупу Мэджи. И этот документ — тоже у меня в сейфе. Впрочем, есть и фотокопии в десяти надежных местах.
— Его признание?
— Да, я получил его в воскресенье. Ленахан, конечно, обвиняет Уилкса. Но доктор вряд ли согласится отправиться вместо вас на электрический стул. Впрочем, даже если он возьмет на себя убийство Кеннеди и Мэджи, то с убийством вашего брата этот номер не пройдет — у него есть алиби. Свидетели видели Уилкса в кабинете в тот момент, когда был убит судья.
Я умолк, с трудом переводя дыхание, словно все это время не говорил, а работал кулаками.
По лицу Робинсона, стекая на подбородок, катились крупные капли пота. Он еще храбрился, но вместо улыбки лицо исказила судорожная гримаса.
— Кажется, на сей раз я проиграл, Джерри.
— И вы даже не представляете, до какой степени! Я знаю, что сегодня вы задумали еще одно убийство: Доминик с дружками поджидают меня на углу Кенсингтон-Плейс в синем автомобиле.
Но я не собираюсь умирать нынче вечером. Впрочем, моя смерть вас бы уже не спасла. Утренний выпуск «Гэзет» завтра же расскажет всему городу и всему миру то, о чем вы только что услышали. Да и ваши приятели напрасно ждут. Я останусь здесь с вами.
— А… Эллен знает?
— Да.
Он рухнул в кресло и надолго погрузился в размышления.
— Я не привык к поражениям, Джерри, — наконец, тихо и спокойно сказал Робинсон. — Но на этот раз я побежден.
Я промолчал — у меня хватило глупости пожалеть его.
— Для меня лучше — смерть. Я жил лишь во имя власти, могущества! Джерри, вы можете оказать мне одну услугу?
— Смотря какую.
— Я хотел бы уйти… исчезнуть. Вы мне поможете?
— Нет. Вашего изгнания мне недостаточно.
— Я — не об этом. Мне надо отправиться туда… откуда не возвращаются.