Рыцарям де Варенна, как и большинству крестоносцев, нелегко было бы заплатить за все необходимое снаряжение, не взяв ссуду. Поэтому они обращались туда, где им могли помочь найти деньги на снаряжение, коней, оплату дорожных и текущих расходов[244]. Финансовые договоренности могли быть сложными и включали в себя закладные на земли и дома, ссуды, куплю-продажу или их различные сочетания. По большей части ссуды были краткосрочными, на два или три года, редко более чем на пять лет[245]. Главным образом крестоносцы предпочитали закладывать земли богатым монастырям, служившим одним из немногих источников наличности в XII веке[246]. В результате многие обители получили колоссальные доходы от своих финансовых договоренностей с крестоносцами[247]. Роджер Моубрей, например, ведя переговоры с местными монахами, хотел помочь отстроить Ньюбургский приорат, получить деньги на крестовый поход и одновременно сохранить наследные бенефиции в руках своих родных, избежав запрета на их наследование путем заключения сложной и изобретательной договоренности[248].
Богатые монастыри часто оказывали как духовную, так и финансовую поддержку местным рыцарям, а более бедные обители иногда проявляли готовность расстаться со своей казной, чтобы помочь крестоносцам, но у многих не хватало для этого ресурсов. Английские монастыри были разграблены во время гражданской войны, и к концу 1140‐х годов многие оказались не в состоянии давать деньги в долг. Всего пару лет назад и епископ Или, и настоятель аббатства св. Альбана были вынуждены ободрать золото и иные драгоценности со святынь в своих храмах, чтобы профинансировать короля Стефана[249]. Более того, из‐за набегов времен гражданской войны даже знаменитое аббатство Клюни не могло получать доходы со своих земель в Англии – в том числе пожалованных самим королем[250]. В это время аббатство Бери-Сент-Эдмундс все еще имело возможность заказывать поразительные произведения искусства, но, видимо, договорилось оплачивать их в рассрочку. Представление о том, что имущество просто утекало сквозь пальцы, было не совсем метафорическим: церковную утварь отправляли в переплавку, чтобы чеканить монету на плату солдатам во время гражданской войны. Восточной Англии, основному источнику доходов Стефана, досталось особенно тяжело, потому что король требовал постоянного притока средств, чтобы платить своей армии, в значительной степени состоявшей из наемников[251]. Отсутствие доступных ссуд, возможно, охладило энтузиазм некоторых потенциальных крестоносцев в Англии, ведь даже религиозные учреждения, например аббатства Рэмзи и Или, с трудом восстанавливали свои ресурсы.
Норвичский собор и приорат, находившиеся в тяжелом финансовом положении, возможно, испытывали те же трудности. Нет никаких указаний на то, что Норвичский собор предлагал ссуды или заключал финансовые договоренности с кем-то из крестоносцев; завершив дорогостоящее строительство, церковь, скорее всего, сама была в долгах[252]. Гражданская война резко сократила доходы, и монастырям с трудом удавалось собирать причитающиеся им средства. После войны главным делом стало возвращение потерянных земель и прав[253]. Епископа Норвичского силой вынудили передать жадным рыцарям два манора (за что он просил прощения у папы), и к 1166 году его преемнику удалось вернуть только один из них[254]. Гилберт де Гант, граф Линкольнский, в конце концов возместил Норвичскому собору его потери, отдав ему северные земли; так он компенсировал проступки, совершенные против церкви в Линне во время войны[255]. Норвич никогда не являлся богатой обителью, большая часть средств приората была получена от первого епископа при основании монастыря, поэтому финансовые возможности Норвича были ограничены.
Если у рыцарей не имелось земли или другого имущества, которое они могли предложить в залог, чтобы получить ссуды от религиозных учреждений, они обращались к одному из единственных оставшихся источников денег: к заимодавцам, многие из которых, хотя и не все, были евреями[256]. Они (а среди них встречались и мужчины, и женщины) назначали проценты, чтобы возместить высокие риски, связанные с выдачей ссуд ненадежным людям. Успех Первого крестового похода, возможно, подтолкнул заимодавцев быть щедрее, а должников – брать больше, чем они могли рассчитывать вернуть после Второго крестового похода. Если некий рыцарь взял ссуду и отправился в крестовый поход вместе с Вильгельмом де Варенном в 1147 году, к моменту его возвращения в 1149 году срок возврата ссуды уже истек. На родине в Англии церковь больше не защищала его от кредиторов, и ссуды надо было выплачивать вместе с процентами.
244
Анализ расходов на крестовые походы см.:
245
Император Фридрих II ожидал, что крестоносцы смогут по крайней мере два года оплачивать собственные расходы; в противном случае им следовало оставаться дома (
247
248
249
250
251
252
Сооружение собора завершилось только около 1145 года, а археологические изыскания говорят, что следующая фаза строительства (лазарет, построенный в 1170‐х годах) велась в том числе на деньги еврейских заимодавцев.
255
256
Тайермэн указывает, что папской буллой