- Анна, Марья, вы же дома у себя были... вы служили богу? - спросила Джафит, усаживаясь рядом с ними на траву. Крис присвистнул от неожиданного вопроса, что Арине показалось ужасно невежливым, но Крис вежливым и не был. Марья кивнула в ответ, а Анна покачала головой:
- Меня в монастыре против моей воли заперли, так что не уверена, кому я там служила. Спрашивай у Марьи.
Резкость её ответа, казалось, неприятно поразила Джафит, которая была почти такой же неуверенной в себе, как Лаванда. Хотя в последнее время они обе становились уверенней - успехи в работе с духами, особенно когда у почти ни у кого больше ничего не получается, кого хочешь взбодрят.
Тёмные вьющиеся волосы Джафит были убраны в аккуратный пучок на затылке. Сирийка перестала носить свой платок почти сразу после того, как Анна сменила монашеское одеяние на майку и джинсы. А Марья решилась снять покрывало только в эту субботу: жара вдруг стала невыносимой настолько, что Арина невольно задумалась о причинах такой перемены: может, все кураторы и духи были так заняты подготовкой к испытаниям, что позабыли регулировать температуру на поляне? Оказалось, что у Марьи были длинные светлые волосы - почти такие же, как у самой Арины, но с тёмными глазами они сочетались куда необычней, чем светлые волосы Арины с её зелёными глазами.
Джафит посмотрела на Марью и спросила:
- Ты не боишься, что всё это - грех колдовства?
Марья на мгновение опустила глаза, но потом решительно покачала головой:
- Я... так говорить дурно, но я... не думаю, что это больший грех, чем то, что в нашем монастыре бывало. И я говорила с Татьяной, она сама была в очень религиозной семье. Она понимает, что меня тревожит. И она мне сказала, что, когда я доучусь и узнаю, почему меня позвали в Диверситас, я пойму, что учение здесь - не грех.
- Когда доучишься? - переспросила Джафит, сводя свои широкие, красиво очерченные брови. Арина ответила быстрей, чем Марья:
- В конце обучения нам объяснят, почему пригласили нас учиться. Мне кто-то говорил об этом тоже.
Джафит медленно кивнула, хотя хмуриться не перестала.
- Наверное, придётся подождать.
В этот момент на поляне появились новые гости. Они шли по поляне, весело что-то обсуждая. Арина подумала, что они чувствовали себя, как те, кто возвращается в свою старую и любимую школу и встречается с теми, с кем расстался, возможно, много лет назад.
- Просто не поверила, когда услышала, - донёсся до Арины весёлый и звонкий женский голос, - три года подряд! А кто был его куратором?
Ответа Арина не разобрала, но женский голос отозвался уже мрачно:
- Бедный парень.
Пёстрая компания приближалась к ним. Впереди шла пожилая женщина в простом чёрном платье и с кружевной накидкой на голове, за ней - ещё две женщины: совсем молодая, казалось, ровесница Арины, одетая в блузу с широкими, собранными на запястьях рукавами, и длинную грязную юбку, и пожилая, невысокая, в красном спортивном костюме.
- Это она была в Лондоне, - прошептала Лаванда.
За ними шло ещё трое мужчин: один выглядел так, как Арина воображала себе африканских шаманов - весь разрисованный, в коротком халате или куртке, увешанном амулетами, со странным шипастым головным убором, второй - полный, с длинными седыми волосами, одетый в плохо сидевший сюртук и панталоны по моде восемнадцатого века, третий - невысокий, лысоватый человечек в очках и спортивном костюме.
- Эй, молодёжь! - крикнул толстяк в сюртуке, заметив у реки Арину и остальных. - Доброго дня!
- Мы тоже часто сидели у реки по выходным, - заметила девушка, и голос её прозвучал очень печально.
- С твоим возлюбленным? - участливо спросил человечек, который оказался обладателем мягкого высокого голоса.
Девушка промолчала.
Вшестером они подошли к ступенькам Диверситас. Женщина в спортивном костюме хлопнула в ладоши:
- Даже если не получу место, я рада, что мы сюда вернулись.
Крис проводил их взглядом и сказал:
- Не знаю, как вы, но я ощущаю прилив азарта. Жалко, что начало только в понедельник.
- Азарт? Да, ты прав. Нужно выбрать, за кого болеть. Я буду болеть за ту женщину из Лондона, - с готовностью отозвалась Лаванда. - Она мне показалось очень умелой. И готовой помогать людям - это нужные качества для куратора.
К вечеру воскресенья карта Диверситас, висевшая на двери, изменилась: во-первых, её теперь украшала большая надпись: «Любые пари и ставки с оговоренным выигрышем на исход испытаний запрещены». Во-вторых, на карте появилась ещё одна секция, обозначенная знаком ключа. В этой секции было более сотни комнат, двенадцать из которых были со знаками свитков - тех, которых, видимо, несли в своих руках Инквизиторы - и без имён, потому невозможно было понять, прибыл ли Константин.