Связисту, казалось, нравилось болтать с Бернадетт, а та в открытую заигрывала с ним. Как-то она спросила, зачем нужна такая секретность вокруг деловой встречи. Спросила она об этом, слегка подхихикивая и держа его за руку. Мужчина очаровательно улыбнулся и тихо, как бы между прочим, произнес: «Новый продукт запустить готовимся, а конкуренты наши спят и видят, как бы узнать о нем побольше. Только и всего. Просто предостерегаемся».
Про револьверы Бернадетт не спрашивала, потому как это ее не касалось, но и она, и другие из персонала судачили о них, судили да рядили по-всякому и в конце концов пришли к выводу, что большие маки-максы,[1] свалившиеся сюда с севера, слишком много понимают и о себе, и о том, чем занимаются. «Какие-то чокнутые», — говорили про них. Одно точно: эти «чокнутые» на чай давали крупно. Все со Стоянки Дрейка были счастливы увидеть их снова.
В этот день, в два часа дня с минутами, прибыла единственная яхта с тремя из компании солидных. Полчаса спустя на воду сел гидросамолет и медленно заскользил к длинному, узкому причалу.
Бернадетт приветствовала тех, кто сошел на берег с яхты, и расстроилась, не увидев среди них красивого молодого связиста.
Теперь же, поджидая, когда на причал выйдут три пассажира из гидросамолета, она разглядела в иллюминаторе его лицо. Он вышел последним, и Бернадетт обратила к нему сердечнейшее из всех своих приветствий. Он же просто кивнул и уселся в мотоколяску вместе с парой тех, кто посолиднее. Островитянин-водитель рванул от причала и двинул вдоль узкой тропинки, повторявшей все извивы моря. Бернадетт смотрела вслед, пока коляска не скрылась за склоном холма, и все гадала, отчего это красавец оказался таким невежей. «Странный народ», — сказала она себе, радуясь тому, что там, на острове побольше, у нее есть новый ухажер.
Прибытие яхты и самолета видели многие люди с яхт, разбросанных по всей акватории, но, в общем, интереса это не вызвало. Яхты так же неприметно, так же привычно вписываются в пейзаж Британских Виргин, как желтые такси в уличные потоки Нью-Йорка. Впрочем, один человек наблюдал со своего 46-футового «моргана» за прибытиями и отбытиями в телескоп. Катер его с раннего утра стоял в миле от берега, и завтрак себе человек готовил прямо на борту. Во время ленча он жевал сандвичи, запивая их ромовым пуншем из термоса, а теперь вот включил кофеварку. Кипой лежавшие рядом листы бумаги были испещрены записями. Одет человек был в джинсы с отрезанными штанинами, коричневые палубные тапки, тишотку[2] с надписью на груди «ЭДВАРДС: ЯХТЫ ВНАЕМ» и белую парусиновую шляпу с большими колыхающимися полями и сине-красно-желтой нашивкой: «БРИТАНСКИЙ ВОЕННЫЙ ФЛОТ — РОМ „ПУССЕРЗ“».
Человек поднял вверх голову, определяясь с ветром. Смысла нет поднимать паруса. Плестись обратно к базе на Тортоле пришлось бы долгонько. Придется всю дорогу на двигателе. Он немного помедлил, соображая, не задержаться ли подольше, решил, что ничего не выиграет, выбрал якорь, бросил последний взгляд на остров Москито и направился домой курсом, что пролегал мимо крохотного островка с единственным сооружением — внушительного вида трехэтажное бетонное здание было отгорожено высоким забором из металлической сетки. По берегу туда-сюда бегали два доберман-пинчера. Гидросамолет и пара больших скоростных катеров плавно покачивались у частного причала.
Пока «морган» медленно скользил мимо островка, человек, имя которого красовалось у него на тишотке, улыбался. Он налил себе в кофе рому, высоко поднял чашку, приветствуя островок, и произнес: «Za vashe zdorov’ye!» Потом засмеялся, поставил чашку и ткнул в сторону островка выпростанным из кулака средним пальцем правой руки.[3]
2
Вашингтон, округ Колумбия, октябрь 1986 года
— Что нового с правами на звукозапись новой книги Золтана? — спросила Барри Мэйер, входя в свою контору на Висконсин-авеню в Джорджтауне.
Ее зам, Дэйвид Хаблер, поднял глаза от стола, заваленного высоченными горами рукописей, и ответил:
— Не беспокойся, Барри. Все контракты будут у нас на этой неделе.
— Надеюсь, — сказала Мэйер. — По тому, как они возятся с документами, можно подумать, будто мы миллионную сделку проворачиваем. Всего-то несчастная тысчонка баксов, а они церемонии разводят — ни дать ни взять покупают права на пособие Рональда Рейгана по сексу после семидесяти.
2
Футболка с короткими рукавами, напоминающая в разложенном виде большую букву «Т». —
3
Старинный неприличный жест из арсенала уличного общения лондонского простонародья, в наше время активно используется в жестикуляции юных «маргиналов», особенно моторизованных.