Он ухмыльнулся глуповато, будто попавшийся на проказе ребенок, не знающий, как выпутаться. Глаза его избегали ее взгляда, сам он переступал с ноги на ногу. Потом, подняв на нее глаза, сказал:
— Любят по-разному, Коллетт. Право слово, это жизнь, а не социалистическое отклонение от нее. — Смешно, по-петушиному склонив голову набок, он ждал ответа.
— Нам следует поскорее снова встретиться и все это обсудить. А пока действуйте с еще большей осторожностью. Ни с кем не обсуждайте то, чем вы занимаетесь. Ни с одной живой душой, Арпад.
— С ней? — Он засмеялся горловым смехом. — Нам удается быть вместе так мало времени, что до обсуждения чего бы то ни было просто дело не доходит. Koszonom, Коллетт.
— Спасибо вам, Арпад.
— До следующего раза, до следующей кнопки на щите. Viszontlatasra!
Правило шестое. Всеми силами удерживайте своего агента от вступления в любовную связь — во всяком случае, с кем бы то ни было другим.
5
Коллетт Кэйхилл, прилетев рейсом компании «Малев» в Лондон, сразу направилась к телефонной будке и набрала номер.
Женский голос ответил:
— Кадоган-Гарденз одиннадцать.
— Меня зовут Коллетт Кэйхилл. Я была близкой подругой Барри Мэйер.
— О да, такое несчастье. Я так вам сочувствую.
— Да, все мы были страшно потрясены. Я только что прибыла в Лондон, хочу отдохнуть несколько дней, скажите, нет ли у вас свободных комнат?
— Есть. По правде говоря, номеров хватает. Ой, силы небесные!
— Что?
— Номер двадцать семь свободен. Мисс Мэйер его больше всего любила.
— Да, верно, она вечно про него рассказывала. Меня бы чудесно устроило.
— Вы не будете возражать?..
— Поселиться там, где она жила? Вовсе нет. Я буду у вас примерно через час.
Устроившись, Коллетт целый час провела в викторианской гостиной, представляя себе, чем Барри, находясь в Лондоне, занималась в последний день и последнюю ночь своей жизни. Смотрела телевизор? Выходила прогуляться по частному парку? Читала, дремала, созванивалась с друзьями? Бродила по чудным тихим улочкам Челси и Белгравии? Бегала по магазинам, выискивая что-нибудь для родни в Штатах? В конце концов такое занятие навеяло на Коллетт сильную грусть. Она спустилась в общую гостиную, порылась в кипе журналов и газет, затем окликнула прислужника.
— Слушаю, мэм, — сказал тот.
— Я была закадычной подругой мисс Мэйер, леди, которая останавливалась в двадцать седьмом номере и которая недавно умерла.
— Бедная мисс Мэйер! Когда б ни приезжала, она всегда была в числе тех гостей, что мне больше всего нравились. Настоящая леди. То, что случилось, нас всех ужасно огорчило.
— Мне хотелось бы знать, не было ли чего-то особенного в том, чем она занималась в день приезда, за день до того, как умерла?
— Особенного? Вряд ли, пожалуй, нет. В три я подал ей чай… минуточку, позвольте, да, совершенно точно помню: это было в три часа в день, как она приехала. В тот же вечер мы по ее просьбе заказали столик в «Дорчестере» для ужина.
— На сколько человек?
— На двоих. Да, по-моему, на двоих. Могу уточнить.
— Не стоит. Она взяла такси или за ней заехал кто-нибудь?
— Она отправилась на лимузине.
— Каком лимузине?
— На нашем. Круглые сутки он к услугам наших гостей.
— А из «Дорчестера» ее тоже лимузин забрал?
— Не знаю, мадам. Меня не было здесь вечером, когда она вернулась, но я могу разузнать.
— Если вас не затруднит, а?
— Вовсе нет, мэм.
Он возвратился через несколько минут и сообщил:
— Насколько всем удалось запомнить, в тот вечер мисс Мэйер вернулась чуть раньше десяти. Приехала она на такси.
— Одна?
Прислужник потупил взор:
— Не уверен, мадам, что было бы пристойно отвечать на подобный вопрос.
— Поверьте, я ничего не вынюхиваю, — улыбнулась Кэйхилл. — Просто мы так давно с ней дружили, и ее мать, она в Штатах живет, попросила меня разузнать все, что я смогу, про последние часы жизни дочери.
— Конечно, конечно. Я понимаю. Позвольте, я выясню.
Он вновь возвратился и сказал:
— Она была одна. Предупредила, что сразу ляжет спать, и попросила разбудить пораньше. В то утро она, если не ошибаюсь, улетала в Венгрию.
— Да, верно, в Будапешт. Скажите, а полиция сюда приходила, расспрашивала о ней?
— Сколько помню, нет. Приходили люди, взяли из ее номера вещи и…
— Что за люди?
— Приятели, коллеги по бизнесу, я думаю. Вы спросите об этом управительницу, они с ней разговаривали. Все взяли и ушли — десяти минут не прошло. Их трое было… а один задержался по крайней мере на час. Помнится, говорил, что хочет посидеть там, где мисс Мэйер провела последние часы, и подумать. Бедный малый, мне его было ужасно жалко.