— Да, дело плохо, — сказал судья Ди.
Посмотрев на Ма Жуна и Цзяо Тая, он спросил:
— Как вы думаете, вам удастся забрать оттуда похищенную женщину и Мао Лу?
— Брат Цзяо и я как-нибудь справимся, ваша честь! — ответил Ма Жун без тени сомнения. — Эта работа как раз для нас. Мы лучше отправимся немедленно, чтобы поближе познакомиться с обстановкой.
— Хорошо, — сказал судья Ди, — я напишу рекомендательное письмо своему коллеге, судье Шангпея, и попрошу его содействовать вам.
Он взял кисточку для письма, набросал несколько иероглифов на официальном бланке, поставил на нем большую квадратную печать суда и протянул Ма Жуну со словами: «Удачи вам!»
Глава 15
Советник Хун и Дао Гань посещают весьма важную персону; делец совершает свою последнюю сделку
Когда Ма Жун и Цзяо Тай ушли, судья Ди обратился к Хуну и Дао Ганю:
— Пока наши молодцы орудуют в Шангпее, мы здесь тоже не будем бездельничать. Во время обеда я все думал о Лю Фэйпо и Хань Юнхане, двух главных подозреваемых по делу об убийстве куртизанки. Позвольте сообщить вам, что я не собираюсь спокойно сидеть и ждать следующего шага двух этих господ. Я решил арестовать Лю Фэйпо сегодня же.
— У нас нет достаточных оснований так поступить, ваша честь! — воскликнул Хун в некотором замешательстве. — Мы имеем лишь некоторые смутные подозрения, как же мы...
— Я имею полное право арестовать Лю, и я это сделаю! — оборвал советника судья. — Лю выдвинул в суде серьезное обвинение против доктора Цзяна, а ныне доказано, что это обвинение было ложным. Допускаю, что никто не имел бы ничего против, если бы я закрыл глаза на это обстоятельство, тем более что Лю был явно вне себя от горя, когда выдвигал свое обвинение, да и ученый не возбудил против него дела за клевету. Но закон гласит: «Тот, кто неверно обвинил другого в значительном преступлении, должен быть наказан, как если бы он сам совершил это преступление». Закон допускает широкое толкование этого пункта, но в данном случае я прочитаю его буквально.
Советник Хун был встревожен, но судья Ди взял в руку кисточку и составил приказ об аресте Лю Фэйпо. Затем он придвинул второй бланк и, заполняя его, сказал:
— А еще я арестую Ван Ифаня за данные им ложные показания о своей дочери и докторе Цзяне. Сейчас вы вместе пойдете с четырьмя стражниками в дом Лю и арестуете его. Хун, прикажи начальнику стражи взять двух человек и арестовать Ван Ифаня. Да, и пусть их отвезут в закрытых паланкинах и поместят в камеры, расположенные подальше одна от другой, — они не должны знать, что оба пользуются гостеприимством нашей тюрьмы. Я выслушаю обоих на вечернем заседании суда — надеюсь, мы узнаем от них что-нибудь новенькое.
Советник Хун все еще сомневался, а Дао Гань с усмешкой прошептал ему:
— Это как в игре: если хорошо мешать кости, может выпасть отличная комбинация!
Когда Хун и Дао Гань ушли выполнять его приказание, судья Ди достал из письменного стола листок с задачей по вэйци. Он отнюдь не был так уверен в себе, как предположили его помощники. Но он чувствовал, что пора перейти к активным действиям, захватить инициативу. И эти два ареста были единственным, по его мнению, способом достичь цели.
Судья повернулся в кресле и достал из шкафчика доску, расчерченную вертикальными и горизонтальными линиями. Потом он расставил черные и белые камни в позицию, которая была изображена в той старой задаче. Он был убежден, что именно задача по вэйци является ключом к раскрытию заговора, на существование которого указала убитая танцовщица.
Задача была придумана более семидесяти лет назад, и лучшие знатоки вэйци безуспешно пытались ее решить. Цветок Миндаля, не будучи любительницей вэйци, должно быть, выбрала ее не как задачу, а потому, что в ней мог содержаться иной смысл, не имеющий никакого отношения к вэйци. Может быть, это что-то вроде ребуса? Нахмурив брови, судья начал переставлять камни, пытаясь прочесть тайное послание, содержащееся в их расстановке.
Тем временем советник Хун отдал начальнику стражи необходимые распоряжения относительно ареста Ван Ифаня и вместе с Дао Ганем направился в дом Лю Фэйпо. Четверо стражников следовали за ними на почтительном расстоянии, неся на плечах закрытый паланкин.