Судья отпил чая и продолжил:
— Вчера вечером в цепи моих рассуждений все еще недоставало одного звена. Я смутно помнил, что в один из последних дней я отметил какое-то несоответствие в построенной мной версии. Оно меня поразило, но потом, в горячке более срочных дел, я совершенно забыл о нем. Это был какой-то пустяк, но вчера вечером я вдруг почувствовал, что упущенная деталь очень важна — могло оказаться, что как раз именно она являлась недостающим фрагментом головоломки — главное, надобно было ее вспомнить.
— Вы, ваша честь, вспомнили, что это было? — нетерпеливо спросил советник.
— Да, — ответил судья, — я вспомнил. Сегодня утром, перед самым рассветом, это пришло мне в голову, но только когда запели петухи! Ты никогда не задумывался, Хун, что петухи начинают кричать еще до того, как появятся первые лучи солнца? У животных тонкая интуиция, Хун. Ладно, открой окно и скажи слуге, чтобы принес мне чашку риса с маринованным перцем и соленой рыбой. Хочется чего-нибудь остренького. И завари мне большой чайник крепкого чая.
— Сегодня утром состоится заседание суда, ваша честь? — спросил Хун.
— Нет, — ответил судья, — как только вернутся Ма Жун и Цзяо Тай, мы навестим Хань Юнханя и советника Ляна. Я хотел бы сделать это прямо сейчас, время не ждет. Но поскольку убийство куртизанки оказалось делом государственной важности, я, простой уездный судья, не вправе предпринимать никаких шагов без указаний из столицы. Мы можем только надеяться, что Ма Жун и Цзяо Тай скоро вернутся.
Позавтракав, судья Ди послал советника в архив просмотреть вместе с Дао Ганем текущие дела, а сам поднялся на террасу.
Он недолго постоял у мраморной балюстрады, глядя на расстилавшийся перед ним мирный пейзаж. Бесчисленное множество рыболовных суденышек собралось у причала: по дороге, ведущей вдоль свинцово-серого озера, бойко двигались повозки крестьян, везущих в город мясо и овощи. Трудолюбивый сельский народ, как всегда, торопился по своим неотложным делам — даже грозивший вот-вот разразиться мятеж не мог остановить их нескончаемых тяжелых забот о ежедневном пропитании.
Судья переставил кресло в тень и расположился в нем. Вскоре он задремал — сказалась бессонная ночь.
Судья не просыпался до тех пор, пока не пришел Хун с подносом, на котором стоял обед. Судья Ди встал, подошел к балюстраде и, прикрыв глаза от солнца веером, посмотрел вдаль. Ма Жуна и Цзяо Тая не было видно. Разочарованный, судья сел в свое кресло.
— Пора бы им уже возвратиться, Хун, — сказал он.
— Может быть, власти решили подробнее их допросить, ваша честь, — ответил Хун, чтобы его утешить.
Судья Ди с обеспокоенным видом отрицательно покачал головой. Он быстро съел свой обед, а затем отправился к себе. В кабинете Хун и Дао Гань сели напротив судьи и стали работать с бумагами, поступившими сегодняшним утром.
Прошло с полчаса, прежде чем на лестнице раздались тяжелые шаги. Вошли Ма Жун и Цзяо Тай, потные и усталые.
— Благодарение Небесам за ваше благополучное возвращение! — воскликнул судья Ди. — Вы видели председателя суда?
— Да, ваша честь! — ответил Ма Жун. — Мы передали ему свиток, и он просмотрел его в нашем присутствии.
— Что он сказал? — нетерпеливо спросил судья.
Ма Жун пожал плечами.
— Он свернул свиток, положил его в рукав и приказал передать вашей чести, что изучит документ в свое время.
Лицо судьи Ди разочарованно вытянулось. Это были плохие новости. Конечно же, он не думал, что председатель Верховного суда будет обсуждать это дело с его помощниками, но он не ожидал столь небрежного отношения к своему рапорту. После некоторого раздумья Ди сказал:
— Как бы то ни было, я очень рад, что с вами ничего не случилось.
Ма Жун сдвинул с мокрого лба тяжелый шлем.
— Да, с нами ничего не случилось, но повсюду все равно творится что-то неладное, ваша честь. Утром, когда мы выезжали из западных ворот столицы, нас догнали двое всадников, оба люди немолодые. Они представились как торговцы чаем, сказали, что направляются в западные провинции, и спросили, не могут ли доехать с нами до Ханьюаня. Их речь была очень учтива, и они были безоружны — как мы могли отказать им? Но у старшего такие глаза, что меня каждый раз брала дрожь, когда я ловил его взгляд. Впрочем, они ничем не побеспокоили нас и всю дорогу молчали.
— Вы очень устали, наверное, поэтому и были чересчур подозрительны, — заметил судья Ди.
— Это еще не все, ваша честь, — вступил в разговор Цзяо Тай. — Примерно через полчаса с боковой дороги выехало около тридцати всадников. Их начальник тоже заявил, что они — торговцы и держат путь в западные провинции.