Ну если они торговцы, то я — повитуха! Никогда не встречал такого пестрого сборища головорезов — уверен, что у них под одеждой припрятаны мечи. Они поехали впереди нас, и мы не слишком тревожились, пока примерно через полчаса к ним не присоединились еще порядка тридцати таких же «торговцев» и замкнули нашу мирную кавалькаду Вот тогда мы с братом Ма решили, что попали в переделку.
Судья выпрямился в кресле, не сводя глаз с Цзяо Тая.
— Поскольку мы уже передали бумаги, то не очень-то волновались. Мы думали, что если случится заварушка, то хоть один-то из нас пробьется и приведет подмогу с военного поста. Но что совсем плохо, так это то, что эти парни были настолько поглощены собой и размышляли о чем-то столь важном, что и не думали нападать на двух жалких гонцов! Единственной их целью, похоже, было не дать нам возможности поднять тревогу. Но мы и не смогли бы этого сделать — все посты, которые мы проезжали, были пусты.
За весь путь мы не повстречали ни одного стражника! Когда мы уже ехали вокруг озера, всадники стали рассредотачиваться группами по пять-шесть человек, и вскоре с нами остались только эти два пожилых человека. Мы сообщили им, что они арестованы, и привели их в суд. Но они нисколько не возражали. Эти наглые злоумышленники заявили, что хотели бы встретиться с вами, ваша честь!
— Эти шестьдесят негодяев, которые ехали с нами, не кто иные, как бунтовщики, ваша честь, — добавил Ма Жун. — Когда мы приближались к озеру, я углядел вдали две длинные колонны всадников, спускавшихся с гор по направлению к нашему городу. Они думают, что застанут нас врасплох! Но управа суда построена весьма надежно и стоит на возвышенном месте, так что мы сможем дать им хороший отпор.
Судья Ди ударил кулаком по столу.
— Только Небесам известно, почему правительство не принимает срочных мер после того, как властям стал известен мой рапорт! — сердито воскликнул он. — Но, что бы ни случилось, эти презренные смутьяны не смогут легко овладеть моим городом! У них нет таранов, а у нас — около тридцати воинов. Как дела с оружием, Цзяо Тай?
— На складе у нас достаточно стрел, ваша честь! — с энтузиазмом воскликнул Цзяо Тай. — Я думаю, мы продержимся день-другой, и им тоже не поздоровится!
— Приведи этих двух презренных предателей, — приказал судья Ди Ма Жуну. — Они, верно, считают, что смогут со мной договориться. В Ханьюане — их штаб, и они надеются, что я сдам город без боя. Сейчас мы им покажем, насколько они ошибаются! Но сначала эти негодяи скажут мне, сколько человек у мятежников и каковы их планы. Доставить их ко мне!
Ма Жун вышел из комнаты, что-то довольно ворча себе под нос, и вернулся с двумя людьми в длинных синих платьях и черных шапочках. Старший был высоким мужчиной с холодным, бесстрастным лицом, обрамленным редко растущей округлой бородой. Глаза его под тяжелыми веками были полузакрыты.
Второй был коренастым человеком с насмешливым выражением лица, украшенного блестящими черными усами и густой короткой бородкой. Он посмотрел на судью и его четырех помощников цепким взглядом.
Но судья Ди глядел только на старшего, от изумления он не мог вымолвить ни слова. Несколько лет назад в столице, во время службы в Правительственном архиве, он однажды издали видел этого страшного человека — кто-то тогда шепнул судье его имя.
Высокий поднял голову и задержал странный, твердый, как сталь, взгляд на судье Ди, затем неторопливо качнул головой в сторону его помощников. Судья тотчас же знаком приказал им уйти.
Ма Жун и Цзяо Тай встревоженно посмотрели на судью, но тот сделал нетерпеливый жест, и они направились к двери следом за советником Хуном и Дао Ганем.
Вновь прибывшие сели в кресла с высокими спинками, стоявшие у стены и специально предназначавшиеся для высоких гостей. Судья Ди встал на колени и трижды коснулся лбом пола.
Старший достал веер из рукава. Лениво обмахиваясь, он обратился к своему спутнику голосом, лишенным какого бы то ни было выражения:
— Это судья Ди. Ему потребовалось два месяца, чтобы обнаружить здесь, в Ханьюане, его городе, штаб опасного заговора. Вероятно, ему неизвестно, что судья должен знать обо всем, что происходит во вверенном ему уезде.
— Он даже не знает, что творится в своем собственном суде, господин, — ответил другой. — Он жизнерадостно упоминает в своем рапорте, что у заговорщиков есть лазутчик среди служащих суда! Какая преступная халатность!
Старший вздохнул со смирением: