– Мистер Хейл, Эдвард Каллен получит по заслугам. Об этом позаботятся сначала в суде, а потом в тюрьме.
– Райли, ты что не видишь? Этот мерзкий насильник держит нас за идиотов! – не замолкал шериф. – И откуда на простынях кровь, если ты не насиловал? А ремень и галстук на спинке кровати тоже просто так висят?!
Эдвард растерянно глядел на оранжевое пятно на белой простыне. «Откуда взялась кровь?!» – ужаснулся он. Посмотрев на болтавшиеся ремень и галстук, Эдвард едва не застонал вслух.
– Розали сама захотела…
– Грязный подонок! Он хочет оклеветать мою невинную девочку! – прогремел шериф.
Эдвард хотел возразить и пояснить, что вчерашняя блондинка никак не подпадала под определение «невинной девочки», но благоразумно промолчал.
Наручники ему сняли лишь на пять минут, позволив одеться. Кто-то из более-менее лояльных помощников шерифа даже принёс бутылку с водой, и Эдварду дали попить. Всё содержимое холодильника мисс Дарт старательно упаковали в пакеты, наклеили стикеры и отправили на экспертизу.
Эдварда, наконец, вывели из коттеджа, и он механически отметил, что трава и аллеи блестели от капель – очевидно, ночью прошёл дождь. Жара не спала, а дышать стало ещё труднее из-за влажного воздуха.
Когда он садился в полицейскую машину, к сержанту Бирсу подошёл полицейский и что-то быстро ему сообщил.
– Где твой автомобиль, Каллен? – хмуро взглянул на задержанного сержант Бирс.
– Стоит за коттеджем, в глубине двора. Я его не видел со вчерашнего вечера.
– Не ври. Ты ездил на нём ночью, сосед тебя заметил. Повторяю вопрос: где ты оставил машину?
«Какой резон мне врать?!» – досадливо подумал Эдвард. И тут его осенило!
– Спросите мисс Дарт. Она поднимается каждое утро в шесть и наверняка могла видеть, что я не выезжал. Мисс Дарт сможет подтвердить, что я не брал автомобиль даже вечером.
– Хорошо, – согласился сержант Бирс. – Мы, конечно же, опросим мисс Дарт.
Поехали в больницу, – приказал он шофёру. Полицейский автомобиль тронулся.
– Мы едем к Розали? Она в больнице? Она сразу же подтвердит, что я не насиловал…
– Розали уже дала показания. Сейчас мы везём тебя в больницу на экспертизу.
Эдвард слабо разбирался в полицейских экспериментах, но вдруг во время экспертизы установят, что он трахал Розали? А он её действительно трахал. К тому же без презерватива. К тому же имеется разбитая прикроватная лампа. А вдруг полицейские посчитают, что он силой привязывал Розали к кровати? Есть ремень и галстук, висящие на кровати; синяки на запястьях блондинки, по всему видать, тоже в наличии. Откуда взялось рыжее пятно на кровати? Непонятно. Но оно точно есть и оно чертовски напоминает засохшую кровь. Дьявольщина! Абсурдность происходящего зашкаливала. А если у Розали есть сестра близнец? И вчера он был с одной блондинкой, а кто-то неизвестный в эту же ночь изнасиловал другую, похожую на неё как две капли воды?
– Сержант Бирс, а у Розали Хейл есть сестра блондинка?
Сидевший рядом с ним Бирс, посмотрел на Эдварда как на психа, но всё же ответил:
– Нет у неё сестры. У шерифа Хейла одна дочь.
«Что же мне делать?»
– Мне нужен адвокат.
– Без проблем, – беспристрастно согласился сержант. – Мистер Кройнер прибудет в течение полчаса. Последнее время он в завязке, так что тебе переживать нечего.
– Кто такой Кройнер? В какой ещё завязке? – не понял Эдвард.
– Кройнер – единственный адвокат в Диллоне, и он уже настолько долго не пьёт, что…
– Нет! – с Эдварда достаточно услуг жителей Диллона. В данный момент он искренне желал всему Диллонскому округу гореть в аду. – У меня будет мой адвокат.
***
– Я имею право позвонить? – первое, что спросил Эдвард, оказавшись в полицейском участке после посещения больницы.
– Да, у тебя есть право на один звонок. Мы можем ещё раз зачитать права задержанного.
– Не надо. Дайте телефон.
– С кем ты намерен разговаривать? – уточнил сержант Бирс.
– Со своим другом и коллегой по работе – Джаспером Уитлоком.
Личным адвокатом Эдвард пока что не обзавёлся. Тревожить многоуважемого Фила Дуаера, который долгие годы вёл дела семьи Каллен, тоже не хотелось. Точно также, как не хотелось сообщать родителям, в какую передрягу он попал. Оставалась надежда на Джаспера, на его оперативность и платежеспособность.
Эдварду расстегнули один наручник, другую руку пристегнули к стулу. «Пожалуй, в глазах местных стражей порядка я жуткий маньяк. Эдакой Джек-потрошитель местного разлива, – со злой иронией думал Эдвард.– Не только шериф, но и полицейские совершенно не хотят услышать, что я им говорю. Моя вина с их точки зрения давно доказана, оставалось только спровадить в тюрьму».
– Джаспер! – Эдвард как никогда рад был слышать своего друга. – Мне срочно нужен адвокат.