А как же! Женщине моего положения, моего достатка, с таким характером — и без любовника!.. Да ему плевать на Трипуна, он его за человека не считает, хотя здоровается изредка…
Почему запрещала Трипуну иметь любовниц? Потому что он их недостоин… Да какая б ни была! Хоть из-под забора…
Нет, Безбольникова плохо знаю. Он общался с Валовым, а Трипуна ненавидел и к нам не ходил. Но когда вырезали аппендицит, я попросилась к Безбольникову именно потому, что он ненавидел Трипуна…
Каких-то особых перемен в Аредовой я последнее время не замечала, разве что зарядку стала в обеденный перерыв делать, свихнулась баба на старости лет. По-моему, она уже давно наплевала на мужа, словно в другой город переехала, и на его попытки образумить ее никак не реагировала. Но это мое заключение из того, что я слышала краем уха. Коллектив, где больше двух женщин, без сплетен не проживет.
На днях я проходила мимо, когда она сказала Грань:
«Муж теперь не называет меня иначе как б…ю».
«Иначе и не назовешь», — сказала я и пошла дальше… Хотя на мой недотепистый взгляд, она больше напоминает доску, выломанную из забора проституток вокруг «Националя».
Что еще? В тот же день я влепила ей выговор. Она написала в рекламном проспекте: «Мы посетим с вами Лувр, мы пройдем по мрачным казематам Бастилии». Самое смешное, что это было 14 июня!.. Я же говорю, полная дура! И безвкусная: ни чувства соразмерности, ни ощущения сообразности, и мозги бритоногой коровы на выпасе. А вы все никак не хотите поверить. Я ее не выгнала за Бастилию только потому, что все равно новые русские в Париже — это собаки на Сене…
Нет, никакого убийцу, чтобы спасти мужа, Аредова нанимать бы не стала. И сама бы не пошла. Он ей безразличен, только жилплощадь занимает. Себя же она виновной ни с какой стороны не считает, в голове опилки преют… Эта дуэль ей только польстила. Впрочем, подерись из-за нее два бомжа перед винным магазином, она и тут себя счастливой бы почувствовала…
Пистолет есть. Газовый, марки «ягуар»… Разрешения нет… Так я вам и отдала. Сами-то с пистолетом ходите!.. А мне, может, по деньгам надо на танке для безопасности ездить…
В момент дуэли принимала ванну… Свидетели? Вы за кого меня принимаете? Я ванну принимала, а не в баню ходила. Впрочем, есть: ванна, попугай и кошка…
Вчера утром. Трипун сказал: еду, мол, на дуэль, прощай. Мы попрощались. И я пошла в ванную…
Да какие у него могли быть враги! Кому он нужен. Его и не видно. В объеме — большой, а в делах — плюгавый. Думает брюхом, потому что оно большое; голова — придаток к глотке. Вот у меня есть враги, но им незачем убивать Трипуна. Это скорее сделали бы мои друзья… Перечислить? Кого? И тех и других? Нет, враги и друзья у меня умозрительные. Во всяком случае, они не сознаются. Я живу одна и никому не верю, милиции в первую очередь…
А вы моих сотрудников будете вызывать?.. Зря… Ах некоторых! Это так интересно — заставлять вещи рассказывать о хозяевах. К тому же мертвых… Как кто? Трипун. Да и я не живая. Если женщина сознательно идет на то, чтобы не иметь детей, разве это не самоубийство?..
Хорошо. Понадоблюсь — смело вызывайте, никого не бойтесь. Но от меня вам мало будет прока… Где расписаться? Я хочу сделать частную приписку. Вот такую: «Нормальные люди знают гораздо больше, чем говорят, а мы все говорим гораздо больше, чем знаем, и делаем не то, что надо и что умеем». Зачитайте ее, пожалуйста, на суде, если до него дойдет. Пусть люди послушают. Хотя надежд быть услышанной никаких, от того и звереешь…
Алло, Карлсон… Ты почему дома? Уезжаешь завтра… На картошку? За что такая немилость? Как, все первокурсники ездят на картошку? И я через год поеду, если поступлю? Ужас! Я не хочу… Ну ладно… У меня ничего дела, именно что ничего, и чувствую я себя никак, а в школу идти лень. Как-то не интересно мне в ней, как-то не отвлекает она от проблем. Телевизор уж на что дрянь, и то в сто раз лучше… Нет, я одна дома. Мать ушла… Не знаю. Плачется где-нибудь у подруг или новую работу клянчит. Представляешь, у нее семья на глазах рушится, а она все утро рыдала, что теперь придется каждый день сидеть на кухне в драных колготках и пить кофе с зеркалом. Вот стерва!.. Про такую мать все можно говорить. Сколько себя помню, она стоит перед зеркалом и прихорашивается, вокруг сто юбок и кофт разбросано, и она их по очереди примеряет. А когда приходилось отвлекаться на нас с Юлькой, она только злилась и руки распускала, чтоб под ногами не путались. Меня уже два года как отец кормит, а мать только обещает конфетку вечером, если буду умницей. Спросишь ее: «Ты куда?» — «В магазин за молоком», — и вернется после полуночи на такси. Она никак не заметит, что я выросла из конфеток и молока, все недосуг, а дети, по ее мнению, созданы для того, чтобы водить их в сад… Да не накачиваю я себя, говорю, что есть. Знаешь, как только она где-нибудь присаживается, там сразу вырастает помойка и лежит неделями. Сегодня я разобрала одну, чтобы можно было ходить по квартире, и нашла два письма. Выходит, отец хотел стреляться не с тем. Этого только не хватало… Они познакомились где-то за границей или на какой-то презентации снюхались. Ты только послушай: «Каждую секунду вспоминаю твои нежные губы». Вот дебил!.. Ты тоже дебил, если вспоминаешь. «Хочу гладить твои волосы»… — типичный «Здравствуй, дерево». Любитель щекотать женские уши поцелуями… Нет, Карлсон Алеша — это ты…