— А скоро ли появится ваша статья, миссис Барлоу? — И, услышав от меня, что не ранее чем через полгода, она сказала: — Ну, это слишком долго! Возможно, вы понапрасну тратите силы. Наверное, Лиз забыла вас предупредить о том, что к тому времени мы скорее всего уже распростимся с нашим винным бизнесом.
В мертвой тишине, которая воцарилась вслед за этим заявлением, Лурина с вызывающей улыбкой взглянула на Лиз. Та молниеносно ответила ей ненавидящим взглядом, но быстро взяла себя в руки и со смехом, впрочем, как мне показалось, наигранным, обратилась ко мне:
— Потребовался долгий и упорный труд, чтобы сделать имение таким, каким вы его сегодня видите. Старый Саймон оставил хозяйство фактически в развале, и Лурина всегда сомневалась, получится ли у нас что-либо путное. Но я ее за это не виню. Иногда я сама побаивалась, что у нас ничего не выйдет. А вот вышло, справились.
Ничуть не смущенная, Лурина возразила, твердо глядя ей в глаза:
— Лиз, вы говорите о наших надеждах. Но если нам и в этом году нагадят, придется сворачивать дело, разве не так?
Лиз, уже полностью овладевшая собой, со снисходительной улыбкой ответила:
— Милая, мы, кажется, дали зарок не возвращаться к этой печальной истории, никогда о ней не вспоминать и не говорить, правильно? — И затем, словно ничего не произошло, обратилась к Брайанту: — Брайант, вы не забыли принести бланки страховки для Лурины?
— Конечно, не забыл. Они у меня с собой. — Брайант вынул конверт из кармана.
— Прекрасно. Тогда, быть может, прежде, чем Лурина уйдет спать…
— Естественно, — подхватил Брайант. — Мы можем заполнить их хоть сейчас. Как ты, Лурина?
Он взял Лурину за локоть. Она расхохоталась и без сопротивления пошла с ним через холл в библиотеку. Подойдя к двери, она оглянулась и пожелала мне спокойной ночи. Мне одной, персонально — «миссис Барлоу».
Она явно поддразнивала Лиз. У меня уже не было сомнений, что мачеха и подчерица на ножах между собой. Лиз перенесла этот укол великолепно. Она словно пропустила мимо ушей адресованное мне одной «спокойной ночи» и предложила перейти в гостиную.
Джон, однако, был явно расстроен, и это меня весьма заинтересовало — я поняла, что от меня что-то старательно скрывают. Но решила не задавать пока что никаких вопросов. Мы пили кофе в гостиной, и никто не вспоминал мрачного пророчества Лурины касательно судьбы поместья, но я подозревала, что не долго буду бродить в потемках. Истина сама всплывет довольно скоро и без особых усилий с моей стороны, если я наберусь терпения.
Глава 3
Заполнив предложенные ей бланки страховки, Лурина отправилась спать. Брайант присоединился к нам, и я с удовольствием выслушала несколько рассказанных им занятных историй о виноделах и интересных случаях из его богатой юридической практики. Затем, когда мы пожелали друг другу спокойной ночи, он отправился в комнату, где всегда останавливался, бывая по уик-эндам в «Аббатстве», а я поднялась с Лиз в отведенную мне Голубую комнату.
Дверь в нее находилась в конце холла второго этажа, рядом была ванная и комната Лурины. Прямо напротив — апартаменты Лиз и Джона. Была там еще одна комната с ванной — гостевая.
«Задняя лестница в конце холла ведет вниз, в кухню», — сообщила мне Лиз. Когда мы приближались к Голубой комнате, снизу из кухни поднялась Лурина в красивой ситцевой ночной сорочке, с банкой кока-колы и какой-то булочкой в руке. Со светской вежливой полуулыбкой она буркнула на ходу «спокойной ночи» и больше ничего, к моему облегчению, не добавила. Я услышала, как дверь в ее комнату плотно закрылась.
Голубая комната была весьма мила, в ней стоял старинный французский шкаф и большая кровать. Нежно-голубые цветочки на покрывале и занавесках перекликались с рисунком обоев и бледно-голубой окраской оборудования ванной комнаты.
Лиз показала мне, что и где находится, и уже готовилась уйти, когда я решила осторожно воспользоваться подходящим моментом и удовлетворить свое любопытство.
— Я провела прелестный вечер, — сказала я и, поколебавшись, добавила: — Но боюсь, что я, возможно, помешала кому-то обсудить сугубо личные дела. Весьма сожалею, если это так.
Лиз внимательно посмотрела на меня, затем улыбнулась и сказала непринужденно: