— Все оттого, что он купается ночами, а затем обсыхает на ветру,— назидательно сказала мисс Хендрон.— Эти новые идеи до добра не доведут.
— От купания в холодной воде бывает насморк, в худшем случае пневмония, но не эпилепсия,— веско заявил доктор Макинтайр.— Вы путаете эпилепсию с простудой, мисс Хендрон.
Нильс не знал, как выкрутиться, и даже подумал, не упасть ли ему и в самом деле на пол, дав Питеру возможность унести его отсюда, чтобы избавиться от направленных на него взоров. Однако мисс Мортон авторитетно заявила, что надо приготовить побольше воды, чтобы облить его, когда начнется припадок, и тем самым отвратила Нильса от этого намерения. В критическую минуту раздался чей-то смех. Все повернули головы: смеялся Стентон. Поняв, что их разыграли, одни из гостей засмеялись, другие посмотрели на виновников с осуждением. Мисс Мортон восприняла отсутствие у Нильса эпилепсии как личное оскорбление, сердито сдернула очки и ледяным тоном заявила, что невоспитанность нынешней молодежи поистине перешла все границы; одарив Нильса исполненным презрения взглядом, она демонстративно отвернулась. Джудит, заподозрив, что язва Питера является такой же фикцией, решила, что они подшутили в первую очередь над ней, и надулась. Мысли Нильса вообще были заняты другим, а Питер после перенесенных по ее вине мучений не испытывал ни малейшего желания налаживать отношения.
Когда на веранде включили магнитофон, гости разделились на две группы: молодежь перебралась поближе к музыке, остальные расположились в гостиной. К постоянной компании — Диллоны, Питер, Нильс, Линда и Стентон — добавились сестры Уоткинс и мисс Мортон, которая, уловив возрастной принцип разделения гостей, поспешила отнести себя к более юной части и с независимым видом уселась на софе. Возможно, она рассчитывала на общество Стентона, однако тот пригласил танцевать сначала Клер Уоткинс, а затем Линду. Линда до конца играла принятую роль, и со стороны можно было подумать, что между ней и Стентоном все по-прежнему. На пятерых молодых людей приходилось четыре девушки, считая мисс Мортон, и Линда, и сестры Уоткинс не жаловались на недостаток внимания. Время от времени к ним присоединялись гости постарше, чаще других доктор Макинтайр с миссис Уикер. Нильс с удовольствием перешел бы в гостиную, чтобы держать под наблюдением Деккера, предоставив слежку за Стентоном Питеру, однако его присутствие среди пожилых гостей выглядело бы странно. К тому же глядя, как Питер шепчется с Клер, Нильс сомневался, разумно ли доверять ему надзор за самым энергичным из подозреваемых.
Алиса на веранде не показывалась, танцевать она наверняка не умела и поэтому делать ей там было нечего. Нильс был убежден, что она сидит возле мисс Прайс, однако когда он заглянул в гостиную, то обнаружил, что Алисы там нет, а Деккер спокойно беседует с отцом Линды. Нильс подождал, но Алиса не появлялась. Он вернулся на веранду — там ее тоже не было, хуже того: исчез и Стентон. Нильс выбежал в сад. Обогнув дом, он увидел их обоих возле самой стены и поспешно юркнул обратно за угол. Доносившаяся с веранды музыка заглушала разговор, а незаметно подойти ближе было невозможно, Нильсу оставалось только смотреть на них. Со стороны показалось, будто Стентон чего-то требует, а Алиса не соглашается. Он говорил, а она отрицательно качала головой, и это напомнило Нильсу похожую сцену между Стентоном и мисс Прайс. Однако дальнейшее развитие событий было иным. С нетерпеливым жестом Стентон что-то сказал, Алиса снова покачала головой, но уже менее решительно. Он заговорил, опять и даже взял ее за руку над локтем. Алиса молча слушала, больше не отказываясь, но и не соглашаясь. Стентон говорил долго, потом схватил ее и за вторую руку и рванул на себя, так что она едва не упала, затем так же резко отстранил ее, и тогда Алиса кивнула. Потом они разошлись, Алиса вернулась в гостиную, а Стентон на веранду.
Первыми уехали, как и приехали, Бэнвиллы. Магнитофон они оставили.
— Нам, к сожалению, пора,— сказала мать Линды, обращаясь к мисс Прайс.— Завтра у мужа дела в городе, ему рано вставать.
— Оставьте Линду ночевать у меня, — предложила мисс Прайс, не догадываясь, что Линде сегодня не до развлечений.— Ей ведь хочется еще повеселиться, а место для нее всегда найдется.
— Вы очень любезны, мисс Прайс. Действительно, ей было бы обидно сейчас уезжать с нами. У них там на веранде так весело! Если она вам не помешает...
— Конечно, нет,— сказала мисс Прайс, и вопрос был решен без участия самой Линды, которой вряд ли хотелось здесь оставаться.
Она, разумеется, могла сказать, что поедет вместе с ними, но это их удивило бы, вызвало вопросы, и Линда предпочла остаться. Кроме нее, ночевать остались доктор Макинтайр и Деккер. У машины Деккера, на которой они оба приехали, не заводился мотор; к тому времени, когда это обнаружилось, все гости с машинами уже разъехались, а доктор жил далеко. Правда, вначале Деккер сказал, что они с доктором пойдут к нему домой пешком, однако мисс Прайс заметила, что для доктора это будет непросто: мистер Макинтайр любил повеселиться и отдал должное наливкам и настойкам. В комнате рядом со Стентоном теперь жили Диллоны, а Линда заняла ту, где они помещались прежде. Последнюю пустую в этом крыле комнату, наспех освобожденную от всякого хлама и приведенную в порядок, доктор и Деккер долго уступали друг другу, соревнуясь в любезности: одному из них предстояло провести ночь в менее пригодном для жилья помещении по другую сторону башни; ночевать в самой башне мисс Прайс уже никому не предлагала. В конце концов туда отправился Деккер.
Глава XI
Когда приятели остались вдвоем, последовало бурное объяснение по поводу язвы и эпилепсии. Возмущение Питера улеглось сразу, как только он все узнал. Сам же Нильс долго поносил приятеля и под конец заявил, что впредь не раскроет рот, даже если Питер на его глазах будет ложками есть мышьяк. Негодование его было таким сильным, что он не поделился с Питером своими сегодняшними открытиями, и тот не узнал ни про бурный разговор Стентона с мисс Прайс, ни про его разрыв с Линдой, ни про сговор с Алисой. Нильсу казалось, что в доме что-то затевается, а поскольку Стентон собирался завтра уехать, времени оставалось в обрез. Он даже подумал, что хорошо бы эту ночь не спать и быть начеку, однако едва голова его коснулась подушки, как он моментально заснул, и проснулся уже утром.
— Пит, вставай, довольно спать! — громко сказал он. Если Нильс просыпался первым, то обычно начинал с того, что будил Питера.
— Отстань,— пробормотал Питер, закрывая голову подушкой.
Однако отделаться от Нильса было не так-то просто. Чтобы вытащить из постели не желавшего вставать приятеля, он не поленился встать сам и принялся тормошить его.
— Не приставай! Если ты уже выспался, это не значит, что другим тоже не хочется спать. Ты вчера как лег, так сразу и заснул, а я еще час мучился.
— В дополнение к язве тебя поразила бессонница?— спросил Нильс, ухмыляясь.
— Вчера в гостиной кто-то включил телевизор, звук был очень громкий; и я никак не мог заснуть. Терпел с час, а потом пошел взглянуть, кто это тут такой глуховатый объявился. Оказалось, кто-то включил и ушел, а выключить забыл. Со Стентона и Диллонов мне причитается за то, что я выключил телевизор, им он тоже наверняка мешал.
— А я ничего не слышал.
— Потому что ты соня. Не мешай, я еще часик вздремну.
— Я соня, а он будет еще дрыхнуть. Где же логика?
Не получив ответа, Нильс оставил Питера в покое, умылся и отправился на кухню: он хотел пить. Кухарка была уже на ногах (эту ночь она провела здесь, так как вчера была занята до позднего вечера) и ставила на поднос чай для мисс Прайс, собираясь отнести его в спальню. Женщина ушла, а Нильс уселся на табуретку и налил в стакан яблочного сока, но не успел сделать и глоток, как перепуганная кухарка влетела обратно.