Инспектор посмотрел на свои часы.
– Пять минут восьмого. Меня известили десять минут назад, без пяти семь. Тело обнаружили примерно без четверти семь. Как я понимаю, вас вызвали немедленно. Значит, вы осматривали его минут за десять до… Гм, это дает нам возможность установить время с точностью до секунды!
– Я не ручаюсь за точность, – сказал Хейдок. – Это приблизительная оценка.
– Вполне подходит, сэр, вполне.
Я попытался вставить слово:
– Что касается часов…
– Прошу меня извинить, сэр, я сам задам вам вопросы, которые меня интересуют. У нас мало времени. А сейчас мне нужна абсолютная тишина.
– Да, но я хотел бы предупредить вас…
– Абсолютная тишина, – сказал инспектор, бросая на меня свирепый взгляд.
Я удовлетворил его желание.
– Почему он здесь сидел? – проворчал он себе под нос, продолжая таращиться в письменный стол. – Он хотел написать записку… здравствуйте… а это что?
Инспектор с победным видом поднял на вытянутой руке лист бумаги. Он был так доволен своей находкой, что даже разрешил нам подойти к нему и изучить ее вместе с ним.
Это был лист почтовой бумаги с эмблемой прихода, и на верхней строчке стояло время: «6:20».
«Дорогой Клемент, – начиналась записка, – сожалею, дольше ждать не могу, но я должен…»
На этом почерк превращался в нечитаемые каракули.
– Ясно как день, – радостно объявил инспектор Слак. – Он сидит здесь и пишет вот это, враг тихо входит через окно и стреляет в него. Что еще вам надо?
– Я просто хотел бы сказать… – начал я.
– Соблаговолите отойти в сторону, сэр. Я хочу проверить, есть ли отпечатки подошв. – Полицейский встал на карачки и стал продвигаться к открытому окну.
– Думаю, вы должны иметь в виду… – продолжал упорствовать я.
Инспектор поднялся и заговорил без возмущения, но твердо:
– Мы обсудим все это позже. Я буду крайне обязан вам, джентльмены, если вы уйдете отсюда. Будьте любезны, выйдите вон.
Мы подчинились, смирившись с тем, что нас прогнали, как детей.
Казалось, прошло несколько часов, хотя на самом деле было всего четверть восьмого.
– Ну, – произнес Хейдок, – такие вот дела. Когда этот напыщенный осел захочет увидеться со мной, отправьте его в мой кабинет. До свидания.
– Хозяйка вернулась, – доложила Мэри, на минуту появившись из кухни. Ее округлившиеся глаза возбужденно сияли. – Зашла в дом пять минут назад.
Я нашел Гризельду в гостиной. Вид у нее был испуганный, но не подавленный.
Я все рассказал ей, и она меня внимательно выслушала.
– На записке обозначено время: шесть двадцать, – закончил я. – А часы опрокинулись и остановились в шесть двадцать две.
– Да, – проговорила Гризельда, – но разве ты не сказал ему, что мы всегда ставим их на четверть часа вперед?
– Нет, – ответил я. – Не сказал. Он отказался меня выслушать. Я старался изо всех сил.
Гризельда озадаченно нахмурилась.
– Но послушай, Лен, – сказала она, – ведь с учетом всего этого складывается чрезвычайно странная ситуация. Потому что, когда часы показывали двадцать минут седьмого, на самом деле было пять минут седьмого, а в пять минут седьмого полковник Протеро еще не пришел к нам в дом.
Глава 6
Мы некоторое время обсуждали ситуацию с часами, но так и не пришли ни к какому выводу. Гризельда сказала, что я должен еще раз попытаться поговорить об этом с инспектором Слаком, но я сомневался в успехе, потому что мог назвать инспектора лишь упрямым ослом, и никак иначе.
Инспектор Слак вел себя недопустимо грубо, хотя надобности в этом не было. Я с нетерпением ждал момента, когда у меня появится возможность внести свою лепту в расследование и тем самым оконфузить его. Вот тогда я в мягкой форме упрекнул бы его: «Если б вы только выслушали меня, инспектор…»
Я рассчитывал, что он хотя бы переговорит со мной, прежде чем уезжать, но, к нашему удивлению, мы узнали от Мэри, что Слак отбыл, предварительно заперев кабинет и отдав приказ, чтобы никто не входил в комнату.
Гризельда собралась идти в Олд-Холл.
– Это, наверное, страшное испытание для Энн Протеро – полиция и все такое, – сказала она. – Возможно, у меня получится хоть чем-то помочь ей.
Я с энтузиазмом одобрил ее план, и Гризельда отправилась в путь, снабженная инструкцией немедленно звонить мне, если решит, что дамы нуждаются в моем утешении.
После ее ухода я обзвонил учителей воскресной школы – они должны были собраться у меня без четверти восемь для подготовки к занятиям. Такие собрания мы проводили еженедельно, однако сейчас я решил, что при сложившихся обстоятельствах встречу лучше отложить.