— Значит, его могли использовать как «расчетную палату»? Кто-то достает наркотики, и кто-то другой распространяет их отсюда?
— Я об этом знаю очень мало.
— Почему же тогда отель не сообщает об этом полиции? Или уже сообщил?
— Не думаю. Возможно, что улики неубедительны, и Марсольяни…
— …хочет спасти репутацию отеля.
Сара покачала головой:
— Не совсем так. Если он сможет собрать больше улик и передать их полиции, то ее вмешательство не только будет менее длительным, но и действия отеля могут похвалить.
— А я могу сорвать весь план из-за такого пустяка, как убийство.
— Вы ведь не знаете наверняка, что произошло убийство. Даже, если предположить, что это так, у вас есть уверенность, что это связано с торговлей наркотиками?
— В комнате был героин, — сказал я.
— Вы уверены? — она была шокирована.
— Нет, я не уверен в обычном понимании этого слова. Не успели сделать анализ, ибо он исчез, но для меня исчезновение равнозначно результатам анализа.
— Дивор был наркоман?
— Убежден, что нет.
— Пусть он не был наркоманом, но вы предполагаете, что он мог участвовать в сети распространения наркотиков, не важнее ли раскрыть всю сеть, чем найти одного наемного убийцу и дать возможность главарям улизнуть? Не следует ли вам предоставить расследование профессионалам?
— Вряд ли профессионалы признают, что смерть наступила в результате убийства.
— Но неужели вы не понимаете, что если он был убит и если замешаны наркотики, то в этом деле участвуют отчаянные люди. Глубоко копать опасно.
Похоже было на предостережение, сделанное Марсольяни, и — проклятье! — оно было не лишено смысла. А я не герой.
— Я не мечтаю, чтобы меня убили. Постараюсь быть осторожным.
Она вдруг улыбнулась:
— Прекрасно. Предоставьте Марсольяни заниматься этим. Он знает, когда надо обратиться в полицию.
Мне показалось, что она реагировала слишком поспешно и слишком оптимистично. Похоже, после того, как Марсольяни предостерег меня, он тут же позвонил Саре, чтобы организовать дальнейшее давление. Все это игра, и Сара добилась моего сотрудничества, сыграв на моей трусости. Почему она была так уверена, что я трус?
5. Майкл Стронг. 10.40
Я спустился на третий этаж в страшном раздражении и уселся в зале для танцев, где должен был состояться симпозиум на тему «Объяснить необъяснимое». Участники еще не собрались.
— Мистер Джаст, — окликнули меня.
Я поднял глаза и увидел Майкла Стронга из службы безопасности.
— Привет, — сказал я. — Опять на посту?
— Время второго завтрака, — ответил он бесстрастно. — Хочу послушать, что будут говорить на симпозиуме. Это самый интересный съезд за все время моей работы в отеле. Разрешите присесть рядом с вами, мистер Джаст?
— Почему бы и нет?
Он сел на соседний стул. Учитывая, что в зале было несколько сот свободных мест, желание сидеть возле меня могло свидетельствовать либо о его особой приязни лично ко мне, либо о том, что он выполнял приказ начальства не упускать меня из виду. Я ведь сказал Саре, что иду на симпозиум.
— Как поживает ваш босс? — спросил я.
— Он в отвратительном настроении, мистер Джаст.
— Думаете, из-за меня?
— Не знаю. Почему из-за вас?
— Я выдвинул теорию насчет героина.
— Какого героина? О чем вы говорите? — он понизил голос до шепота.
— В разговоре с Марсольяни я выдвинул мнение, что отель является центром распространения наркотиков и персонал отеля замешан, поэтому он и не сообщает в полицию, — я слегка приврал, чтобы посмотреть, как будет реагировать Стронг.
Я добился того, чего хотел: на лице Стронга выразилось крайнее удивление. Похоже, он не участвовал в сговоре между Марсольяни и Сарой.
— Вы давно работаете в охране, Майк? — спросил я.
— Два с половиной года, — ответил он запинаясь.
— И за это время вы ни разу ничего не заметили — я имею в виду наркотики?
— Не-е-ет, — сказал он, глядя на меня с ужасом.
6. Айзек Азимов. 10.50
Снова назвали мое имя, и, оглянувшись, я увидел Азимова.
— Дэрайес! Вы пришли послушать мое выступление? Я тронут.
Я думаю, он действительно был тронут, так как не назвал меня Дерзай-Не-Раз.