Через неделю в их квартире раздался телефонный звонок. Валентину попросили приехать с загранпаспортом, который, как ни странно, тоже был изготовлен вовремя. Женщина подписала ряд новых бумаг, из которых узнала, что она должна будет не только убирать в доме, но и обслуживать больную пожилую даму. Ей и это показалось нипочём. Небывалый оптимизм и предчувствие прекрасного переполняли её душу, вытесняя извечные страх и усталость.
Приехав в аэропорт, она увидела группу совершенно разных представительниц прекрасного пола – человек двадцать, не меньше. Они быстро перезнакомились, что почему-то сильно не понравилось их куратору – парню, которого она уже видела в офисе.
– Меня зовут Алексей, – представился он, встав в центр, чем прекратил все разговоры. – Мы с вами виделись в агентстве, но не все знают, как меня зовут. Держимся вместе, не теряемся, идём через таможню на регистрацию, а оттуда на паспортный контроль. – Он двинулся вперёд, женщины потянулись за ним.
Их группа состояла в основном из бывших инженеров; также присутствовало несколько учителей – биологии, географии; две женщины преподавали литературу.
Перед выходом к самолёту Алексей опять сделал общее объявление:
– Практически всех вас будут встречать на машинах представители семей-работодателей. – Он открыл папку с документами. – Андреева…
– Я! – звонко выкрикнула Валентина, удивляясь своей прыти, и тут же вжала голову в плечи.
– …и Потапенко. – Никто не ответил. – Потапенко где, кто-нибудь знает?
– Она, кажется, в туалет отошла, – ответили из толпы.
– Ну начинается… – протянул куратор.
– Да вон она идёт! – Одна из девушек указала на женщину, которая подбежала к ним, тяжело дыша. Все раздвинулись, пропуская её в центр.
– Что? Где? Пора в самолёт?! – Она обращалась сразу ко всем, вытирая пот, ручьями текущий по полному лицу.
– Потапенко? – строго спросил Алексей.
– Да, да! – подтвердила женщина.
– За вами и Андреевой никто не приедет. Я сам провожу вас до места, так что никуда от меня не отходите! Когда в самолёт сядем, все получат приложение к контракту на подпись, чтобы в Италии время не тратить. Распишетесь и вернёте. Всё ясно?
– Да, – нестройным хором ответили собравшиеся.
На международных рейсах Валентина никогда не летала, но её предвкушениям не суждено было сбыться. В салоне самолёта находились в основном русские туристы. Они перекрикивались, доставали припасённые бутылки с алкоголем, передавая их по рядам[9], с бульканьем разливали спиртное по пластиковым стаканам и гоготали во всё горло, отмечая начало путешествия. Бортпроводницы сгинули сразу же после взлёта и появились только перед раздачей обеда; собрав коричневые подносики, они вновь испарились до начала приземления. К концу полёта в салоне стоял невыносимый запах перегара; большинство туристов заснули, остальные, подвыпившие, перешли в агрессивное состояние и спорили, выкрикивая что-то нечленораздельное. Дядька, сидевший за креслом Валентины, выводил громкие рулады храпа с клокотанием и присвистом, и она не смогла сосредоточиться и повторить заготовленные итальянские фразы.
Был март месяц, но Италия не встретила их ожидаемым солнцем. День стоял серый и пасмурный. Однако испортить эйфорию Валентины невозможно было ничем. При выходе из самолёта она почувствовала дыхание тёплого и влажного ветра и сняла тяжёлую куртку, надев на нос чёрные очки, которые ей всучила тётка на рынке в Серпухове, сказав, что такие за границей стоят сумасшедшие деньги. Очки действительно были ей к лицу, закрывая маленькие морщинки, появившиеся у глаз, и придавая ей удивительно независимый вид.
Когда все пропускные формальности закончились, группа столпилась у багажной ленты.
Разобрав багаж, все двинулись за Алексеем. Двери, отделяющие таможенную зону, закрылись, и они оказались в холле аэропорта Фьюмичино.
Вот она, Италия!.. Предчувствие счастья накрыло Валентину с головой, и, выйдя на улицу, женщина остановилась и глубоко вдохнула непривычно тёплый воздух. В спину ей тут же уткнулась Потапенко со своим чемоданом.
– Господи, ну что ты расщеперилась посреди дороги?! – проворчала она, налетев на неё всем своим полным телом.