Поравнявшись с ней, он сказал:
— Я провожу тебя домой. Можешь упаковывать вещи, если, конечно, не захочешь остаться, пока не приедет новая сестра.
— Даже лишних полчаса не хочу оставаться, — сказала Авигайль. — Я уже сыта этой работой.
— Как он себя чувствует?
— С ним все будет в порядке, они ему промыли желудок и сделали все, что надо. Моше знал, что это она, — задумчиво сказала Авигайль.
— Да, — подтвердил Михаэль, подбрасывая ногой камушек.
— Наверное, он чуть с ума не сошел, — сказала Авигайль. — А это правда, что Срулке умер от несчастного случая?
— Похоже, что так, — ответил Михаэль.
— А почему Моше ничего не сказал? — спросила Авигайль.
— Он хотел выгородить и ее. Ситуация действительно очень запутанная, тем более что все они — как одна семья, — пояснил Михаэль.
— Мне все-таки не понятен мотив, — сказала Авигайль. — Ты понял мотив? Почему она убила Оснат? — Михаэль молчал. — Почему ты мне не отвечаешь? — обиженно произнесла она. — Или сам не знаешь?
— Думаю, понимаю, — ответил Михаэль.
— Тогда объясни мне, — попросила она.
— Видимо, Оснат, а затем Моше стали угрожать самым основам ее жизни, и она их возненавидела. Мы еще поговорим об этом. — Они подошли к дому. — Тебе нужна помощь? — спросил Михаэль, хотя ему казалось, что Авигайль сумеет справиться с чем угодно.
Но в доме предзакатный свет сделал ее лицо опять беззащитным. Он положил свою руку на ладонь Авигайль, и она не отняла ее.
— Авигайль, — сказал Михаэль.
— Что?
— Можешь сделать одну вещь для меня?
— Какую?
— Покажи мне свою руку.
Авигайль долго смотрела на него, потом медленно расстегнула рукав сорочки.
— И это все? — спросил он с чувством облегчения. — Я-то думал… Даже не знал, что подумать. Это пройдет, Авигайль, — сказал он и улыбнулся. — По сравнению с тем, что я предполагал, это пустяки.
Зазвонил телефон. Авигайль недоуменно посмотрела на него и подняла трубку. Снова посмотрела на Михаэля и передала трубку ему.
— Это тебя, — без всякого удивления сказала она и пошла в спальню. Михаэль услышал, как открывается шкаф, и тут же вынужден был присесть, чтобы его не охватила паника.
— Ничего страшного, — говорила ему Сарит, — просто кто-то швырнул в него камень.
— Кто тебе сказал? — Михаэль не узнал свой голос.
— Звонила его мать. Она просила передать тебе, что ничего серьезного. У него сломана рука, а камень угодил рядом с глазом. Она просто хотела, чтобы мы тебе передали.
Авигайль стояла в дверях спальни.
— У меня есть сын, — произнес Михаэль дрожащим голосом.
— Да? — сказала Авигайль, глядя на него. — С ним что-нибудь случилось? На тебе написано, что с ним что-то произошло. Что с ним и где он?
— В больнице в Эйн-Карем, — ответил Михаэль, пытаясь унять дрожь в руках.
— Кто тебе сообщил? — спросила Авигайль, взяв у него из пальцев горящую спичку и затушив ее.
— Его мать. Я когда-то был женат, и у меня сын. Он уже почти отслужил в армии. Скоро его должны демобилизовать.
Авигайль глубоко вздохнула:
— Если хочешь, я поеду с тобой в Эйн-Карем и подожду тебя на улице.
Телефон зазвонил снова, Михаэль подскочил к аппарату.
— Да! — Он еще несколько раз повторил это слово. Потом сказал: — Я так и думал! Возьмите с него показания и отпустите.
Авигайль взяла в руки чемоданы. Он погасил сигарету и забрал их у нее.
— У тебя там камни, что ли? — Они вышли, и он плечом закрыл дверь.
— Что это был за звонок? — спросила Авигайль, когда они уже были в машине.
— Звонил Бенни. Письмо Оснат действительно было в банковской ячейке Мероза.
— Я все думаю про Джоджо. Жить с такой тайной и молчать — никому не пожелаешь. — Помолчав немного, она добавила: — Жаль, что он не один такой.
Они подъезжали к больнице, и Михаэль сказал:
— Люди сами запирают себя в той реальности, которую для себя же создают. Сначала придумывают тайны, а потом не знают, как от них избавиться.
Авигайль посмотрела на свои руки и не сказала ни слова. Но когда Михаэль парковал машину у входа в больницу, она растроганно улыбнулась ему и прошептала:
— С ним все будет нормально, с твоим сыном. Вот увидишь. Как его зовут?
— Иувал! — ответил Михаэль. — Его зовут Иувал!