Жак тоже носил золотой перстень на мизинце правой руки и крутил его, когда делал Михаэлю очередное внушение. Отец Михаэля умер, когда он был еще ребенком, и матери приходилось порой приглашать своего брата, чтобы тот вместо отца проводил с сыном воспитательную работу. Например, когда он подолгу отказывался есть после смерти отца, или когда хотел поступить в интернат в Иерусалиме, или когда исчез из дома на двое суток и объявился аж в Эйлате.
Жак умер через год после того, как Михаэль развелся. Пока он был женат, они встречались с Жаком раз в месяц, выбрав для своих встреч рыбный ресторанчик, в котором Жак был постоянным посетителем. Жак никогда не критиковал Ниру и относился с должным уважением к ее родителям, Юзеку и Феле. При первой же встрече ему удалось растопить сердце Фелы, воздав должное ее фаршированной рыбе и попросив добавку компота, которым она очень гордилась. Но окончательно покорило сердца Юзека и Фелы, которые поначалу с недоверием отнеслись к своему зятю, то, что Жак был легок в общении, никогда не смущался и отличался изысканными манерами. Появившись в их доме в первый раз, он вел себя за столом так, как будто бывал неоднократно в домах богатых ювелиров польского происхождения. Когда Жак появился у Михаэля и Ниры по случаю рождения Иувала на четвертом месяце их семейной жизни, Михаэль увидел, что Жак относится к его жене с удивительной нежностью. Только Жак мог заставить Ниру улыбаться от счастья и даже залиться румянцем. Он постоянно с ней флиртовал, не теряя при этом такта, никогда не приходил в дом без цветов и вообще любил у них бывать.
Жак жил в холостяцкой квартирке в самом центре Тель-Авива, откуда и совершал свои тайные набеги. Мать Михаэля боялась за его жизнь, поскольку он начал жить один, когда ему было всего шестнадцать. И даже сегодня, когда уже прошло столько лет после ее смерти, ему все слышались ее причитания по поводу «маленького братика, у которого даже жены нет, чтобы о нем заботиться». Михаэль любил своего дядю и гордился им.
Иувалу было семь, когда Жак умер, и в минуты необъяснимой грусти он просил отца рассказать что-нибудь о дяде Жаке, брал семейный альбом и радостно кричал: «Вот дядя Жак катается на лыжах с горы Хермон, а вот он занимается виндсерфингом, а вот…» Расчувствовавшись, ребенок позволял себе даже всплакнуть.
Однажды, когда Иувалу было уже четырнадцать и зашел разговор о дедушке Юзеке, он сказал:
— Дедушка ни разу не отозвался плохо о дяде Жаке, но и не горевал особо, когда говорил о нем. Даже улыбался. — Иувал вздохнул и стал рассматривать черно-белую фотографию Михаэля, сидевшего на крутом мотоцикле, обняв за талию дядю Жака и расплывшись в широкой улыбке. — Жаль, что он умер, — добавил Иувал. — Я видел тебя таким счастливым только с ним.
— Я действительно любил его, — сказал Михаэль сыну, — но я и тебя люблю не меньше. — И конец этой фразы, произнесенной на одном дыхании, прозвучал как извинение.
Жак был единственным, кто не посмеивался над тем, как Михаэль пытался опекать Иувала. На второй день после рождения Иувала Жак явился с огромным плюшевым мишкой. «Да, на ребенка я так и не решился, — тихо прошептал Жак Михаэлю, когда они стояли, склонившись над колыбелькой. — Смелости у меня на это не хватило. Так и не пойму, как вы будете за ним смотреть? Это же просто чудо! — И Жак притронулся к высунувшейся из-под одеяла ножке ребенка. — Береги его!» — И с этими словами он вышел из квартиры.
Сейчас, глядя на напрягшиеся руки Махлуфа Леви, Михаэль слышал нежность в его голосе и решил, что схожесть между этим полицейским и дядей, скорее, надуманна. Жак был единственным человеком, который поддержал его решение уйти из университета, отказаться от учебы в Кембридже, от блестящей научной карьеры, которую ему прочили все, лишь для того, чтобы ему после развода быть как можно больше с Иувалом. Жак и познакомил его с Шорером. «Мой лучший друг, — представил он его, — начальник следственного управления». С тех пор между ними установились особые отношения, маловероятные для людей, так отличающихся по званию. Коллеги относились к этому с завистью, а Михаэль знал, что за это ему нужно благодарить своего дядю Жака.