— Не более пятнадцати минут.
— Откуда это известно? — с удивлением спросил Нахари.
— Знаю.
— И все-таки откуда? — не унимался Нахари.
— Я проработала медсестрой целых десять лет, причем полгода в кибуце. Я видела несчастные случаи, которые происходили при обработке растений паратионом. Проходит не более пятнадцати минут.
— Медсестрой? Значит, ты — дипломированная медсестра? — спросил Михаэль. Она кивнула и снова погрузилась в изучение фотографий. Он посмотрел на часы.
— Скоро они будут здесь.
— Кто? — поинтересовался Нахари.
— Родственники, Моше, Джоджо и медсестра из кибуца, а также врач и все, кто хоть как-то причастны. Мы можем попросить их организовать поиск так, чтобы остальная часть кибуца не знала, что речь идет о паратионе.
— Не кажется ли вам, что сначала нужно установить их алиби? — сказал Нахари, и глаза его были холодны как никогда.
— У них оно уже есть, — вмешался Махлуф Леви. — Посмотрите второй лист дела, перед фотографиями. — Он показал на папку с делом, лежащую перед ним.
— Сын был в армии, — сказал Бенни, — дочь находилась в Тель-Авиве — она там учится, Дворка, ее свекровь, была в столовой, а потом отправилась домой отдохнуть. Эта старая женщина до сих пор работает учительницей.
— Преподает Библию, — уважительно произнес Махлуф Леви, — а также руководит кружками любителей Библии.
— Упаси меня Господь от этих кружков в кибуцах! — воскликнул Нахари. — В общем, в лазарете ее не было?
— Именно, — подтвердил Леви. — Мы с ней специально разговаривали на эту тему. Она сказала, что днем было очень жарко и она собиралась заглянуть к ней вечерком. Именно так она и сказала.
— А что казначей Джоджо — у него ведь был доступ к яду?
— Он был в секретариате, на хлопковых полях, на фабрике, в других местах, и всегда в компании кого-нибудь. Мы это уже проверили, — уверенно сказал Леви.
— Он мог все подготовить заранее. Не думаю, что мы можем списывать его со счетов, — возразил Нахари.
— Все равно нужно с кого-то начинать. Если этот человек среди них, то мы его найдем.
— Тебя в кибуце видел кто-нибудь? — спросил Михаэль у Авигайль.
Она какое-то время подумала, а потом отрицательно покачала головой:
— Когда они могли меня видеть? Я не была в кибуце, а беседовала с Симхой у нее дома.
— Хорошо, — сказал Михаэль, — очень хорошо. Я хочу, чтобы ты пока оставалась в тени.
Все стали смотреть на него, но он молчал. На мгновение в глазах Нахари появился ледяной свет:
— И не думай об этом!
— О чем это вы? — спросил Бенни, а Авигайль еще ниже опустила голову.
— Он хочет внедрить ее в кибуц, — пояснил Нахари.
Прошла почти минута, пока Авигайль нарушила молчание:
— Может, сначала меня стоило бы спросить?
— Неужели ты откажешься? — спросил Михаэль.
— По-твоему, я не захотела работать медсестрой и пришла сюда, чтобы снова стать медсестрой? — сказала Авигайль, двигая пальцем по столу невидимую соринку.
— И обсуждать нечего, — произнес Нахари, подкрепив свою фразу красноречивым жестом руки. — Не важно, согласишься ты или нет, а нам еще один «Уотергейт» не нужен. Полицейский под прикрытием в кибуце! Кто решится утвердить такое? — Наступила пауза, после которой он продолжил: — Точно, не я. Я своей шеей рисковать не буду. И не думайте, что я поддержу вас. Я уже свое «нет» сказал. А комиссар… — Он оставил фразу незаконченной и улыбнулся.
— Но каким образом? Каким? — спросил Махлуф Леви.
— Вместо медсестры Рики, которая увольняется, — объяснил Бенни. — Помнишь, она говорила, что хочет уйти.
— Значит, ты все-таки хочешь ее внедрить? — спросил Нахари.
— Еще пока не решил, — ответил Михаэль. — Посмотрим, как будут развиваться события. Но две вещи для меня совершенно ясны: мы никогда ничего не найдем, если у нас в кибуце не будет своего человека, и нам нужно во что бы то ни стало найти эту бутылочку, как можно дольше сохраняя спокойствие в кибуце.
— Как насчет прослушивания телефонных разговоров? — спросил Нахари.
— Невозможно, — тихо ответил Михаэль, — у них автоматический коммутатор, поэтому придется подслушивать все разговоры в кибуце, а у них в каждом доме телефон.
Нахари откинулся в кресле, сложил руки и сказал:
— Я не даю разрешения. Но ты можешь обратиться непосредственно к более высокому начальству. Если оно возьмут на себя ответственность за возможные последствия, то я чинить препятствия не буду. Хочу, чтобы в протоколе отразили мое мнение, а я считаю, что это ничем хорошим для нас не кончится.