— Не знаю, бывал ли ты на собраниях в кибуцах, но мой опыт говорит, что это не самое приятное мероприятие.
Михаэль промолчал и стал глядеть на экран телевизора.
— Даже не столько неприятное, сколько отталкивающее, — поправилась Авигайль, добавив в последнее слово немного страсти.
— Не бери в голову.
— Вот подожди, сегодня мы всякого наглядимся. Всякого. Тут и сведение личных счетов будет, ведь людям надо самоутверждаться.
— Этот парень приходил к тебе? — спросил Михаэль, когда камера показала Боаза, рядом с которым сидели с одной стороны Това, а с другой Йошка. — Авигайль промолчала. — Он еще пристает к тебе? Стучится по ночам в дверь?
Она отрицательно покачала головой.
— Зато появился другой, — сказала она.
— Кто? — спросил Михаэль с кажущимся безразличием и закурил сигарету.
— Бухгалтер с фабрики, Ронни.
— Я его знаю, — враждебно произнес Михаэль. — Целый день с ним говорил вчера.
— Думаю, о Джоджо? — спросила Авигайль. — Когда ты мне расскажешь, что происходит?
— Когда это закончится, — сказал Михаэль, показывая на телевизионный экран.
— Он отслеживает все мои телефонные звонки. Ты знаешь, что они фиксируют все телефонные разговоры? — Михаэль кивнул. — Он хотел знать, есть ли у меня друг в городе, ну и все такое. — Михаэль подвинул к себе пепельницу и загасил сигарету. — Они во все суются. У них ни стыда, ни совести. С одной стороны, они не зовут меня к себе, если не считать приглашений на разные кружки, а с другой, Йохевед, например, спрашивает, какие у меня проблемы — такая красивая девушка, ну и так далее… Единственный человек, который пригласил меня к себе, да и то только раз, был Моше. Да, еще Дейв.
— Ты же здесь всего неделю, — напомнил ей Михаэль.
Авигайль стала подсчитывать в уме.
— Да, — сказала она, — но мне показалось, что я здесь уже давно, да и сроки поджимают. Хоть бы что-нибудь узнать — не могу же я отсюда уехать с пустыми руками. Мне все кажется, что я смотрю фильм-ужастик — ожидается нечто страшное, а я не знаю, откуда оно явится.
Михаэль посмотрел на экран и уже не в первый раз подумал, что лучше бы полиция сама взяла все под наблюдение, а не оставляла эту работу офицеру безопасности Балалти — бесцветному человеку, который пока был совершенно бесполезен, если не считать его связи с брокером на фондовой бирже.
Дейв расположился в первом ряду, недалеко от Товы и Боаза. Рядом с ним сидел Янкеле, а в следующем ряду Михаэль увидел Дворку, Йохевед и Зива а-Коэна. Было много пожилых людей, на лицах которых читались напряжение и беспокойство. Зив мерно качал ногой в библейской сандалии. В президиуме сидели Моше и члены комитета кибуца. Моше что-то прошептал Шуле, и она объявила о начале собрания.
— Добрый вечер всем! — Она сказала, что рада видеть в зале сорок три человека, что само по себе уже «значительное достижение» и что это лишь начало, а в будущем собрания станут еще многолюднее. Она вопросительно посмотрела на Моше и снова заговорила: — Несмотря на все произошедшее, мы должны продолжать нашу жизнь… — тут она запнулась, подыскивая нужное слово, — как обычно. Джоджо сегодня отсутствует, поэтому все финансовые вопросы мы будет рассматривать в другой раз. — После этого прозвучала повестка дня, включая мобилизацию на сбор персиков, и Шула заключила свою речь такими словами: — Товарищи, персики должны быть собраны. Вы хотите, чтобы мы привлекали людей со стороны? Мы уже пользуемся услугами молодежного трудового лагеря, поэтому прошу проявить сознательность — ситуация довольно трудная.
Михаэль посмотрел на Моше, который жевал кончик карандаша и покусывал губы всякий раз, когда ему нужно было использовать карандаш, чтобы что-нибудь написать в лежавшем перед ним блокнотике. Шула перешла к следующему вопросу: можно ли освободить Илана Т. от работы три дня в неделю, чтобы он мог рисовать?
— Точнее, — сказала она, — два дня в неделю, чтобы он рисовал в студии, которую мы ему предоставили рядом с коровником, а один день — для поездки в Тель-Авив, чтобы он смог учиться.
— Теперь ты узнаешь, что такое кибуц… — произнесла Авигайль.
В зале послышался шум, возникло движение, и несколько человек поменяли свои места.
— Комитет по образованию отказал ему в этом, поэтому мы решили вынести вопрос на общее собрание.
Авигайль подошла к экрану и показала на молодого человека, сидевшего в конце второго ряда, — на нем были шорты, он был длинноволос, в руке дымилась сигарета, он все время оглядывался и тряс головой.