— Просто предположение. Блэйтвейт мог каким-то образом разузнать, что это письмо прислал Хаттон и…
— Месть? — перебил Фергюсон. — Не думаю. Блэйтвейт мог рискнуть — и рискнул — делом, достойным тюрьмы, но никогда не сделал бы ничего, что угрожало бы его жизни. Кроме того, ему вынесли приговор во Фраттенбери 24 сентября того года, так что он еще не мог выйти, даже за самое прилежное поведение. Хотя давайте я уточню.
Он поднял телефонную трубку с рабочего стола и позвонил в один из отделов здания.
— Нет! — сказал он, — он все еще в Парк-Херсте. Вот так! Вы молодец, сержант, что разъяснили свое замечание, ведь все это совсем не очевидно. Блэйтвейт вряд ли догадывается, что этот парень Хаттон навел нас на его след. Мы не знали автора письма, не говоря уж об упоминании о письме вообще — конечно мы никому о нем не сказали. По всей видимости только Хаттон и этот ваш профессор знали об этом. Нет! Не стоит рассматривать подобную возможность.
— Я понял, особенно учитывая то, что Блэйтвейт все еще в тюрьме.
— Но если взглянуть немного глубже, этот факт не должен отметать вашу теорию.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что у Блэйтвейта есть жена, которая не в тюрьме. И я бы скорее заподозрил в мести женщину, чем мужчину — даже если бы она свершилась через много лет. Я не говорю, что это как-то вяжется с делом, но думаю, мне стоит рассказать вам все, что нам известно о семье Блэйтвейтов. Это может быть вам полезно, если вдруг Блэйтвейт решит по выходу из тюрьмы попроказничать на вашей территории.
Он снова взял телефонную трубку и отдал приказ. Через несколько секунд вошел клерк с небольшим портфолио в руках и положил его на инспекторский стол.
— Ага! — сказал Фергюсон, открывая папку. — А вот и мы. В основном информация, которую мы собрали уже после ареста Блэйтвейта. Некоторая была получена после вынесения приговора. Когда птичка попадается в нашу маленькую сеть, мы хотим вытрясти из нее все, что можем. Ничего не бывает бесполезным. Давайте-ка глянем — я расскажу вам суть. Хартли Джеймс Блэйтвейт, образование в Банхерсте и Эксбридже. Личный секретарь сэра Питера Деверела во время проживания в Америке; служил во Франции во время Первой Мировой — честно дослужился до капитана. Затем кажется пробовал себя в разных занятиях и в последнее время весьма успешно. Принимался в светском обществе. Обвинен в краже жемчужного ожерелья и других украшений у леди Фалингер, приютившей его с женой в своем доме во время их отдыха в Сильвертон-Курт. Следующая информация указывает на связи с криминальным миром, но ничего не доказано. Дело против жены не заведено, хотя она и подозревается в сообщничестве во время кражи драгоценностей.
После вынесения обвинительного приговора мужу миссис Блэйтвейт заняла дом на Элсуорт-Роуд, Хэмпстед, под своей девичьей фамилией Хартфорд. Залегла на дно. Конечно под частичным наблюдением, но пока ничего не произошло. Заметка — бдительное наблюдение за обоими супругами по выходу Блэйтвейта из тюрьмы.
Ага! — продолжил инспектор. — Видите, у нас есть некоторые подозрения насчет его жены. Я поместил ваши предположения в раздел «важное», но не думаю, что они могут помочь вам в расследовании именно вашего дела. Совсем не похоже, чтобы кто-либо из них хоть немного заподозрил Хаттона в написании нам письма. Могу я еще чем-нибудь вам помочь?
— Нет, благодарю.
— Если понадобится помощь, дайте мне знать. Ну ладно, удачи вам, сержант. Надеюсь, вы поймаете злодея. Интересное дело судя по тому, что о нем пишут. Как раз такие мне по душе — возможно я им когда-нибудь и займусь! — со смехом добавил инспектор, когда сержант-детектив собрался уходить.
Эмброуз засмеялся в ответ:
— Надеюсь, что нет — ради моей репутации.
На минуту главный инспектор Фергюсон немного засомневался, а затем мягким голосом произнес:
— Я собаку съел в таких делах, дружище, и знаю, что вы сейчас чувствуете. Но мы не гоняемся за преступниками только ради поддержания репутации, и успех работы полиции в основном базируется на командной работе, а не на одной личности, — мы живем в реальном мире, а не в детективе. И еще кое-что — уже не официально: мне нравится видеть перед собой смышленых людей. Если вам когда-нибудь понадобится совет от сведущего человека, приходите ко мне — по-дружески.
Эмброуз буквально остолбенел от такой приветливости, внезапно нашедшей на главного инспектора. Бывают моменты, когда человеку помимо официальных разграничений необходимо еще и доверие, и Фергюсон как раз сейчас предлагал установить столь нужную часть взаимоотношений. Молодой человек, уже вот-вот готовый выйти, задержался с рукой на дверной ручке. Немного постояв, он закрыл дверь и вернулся на место.