Бьюсь об заклад, Кэмберу Фосрику никогда не приходилось заниматься стиркой перед распутыванием очередного дела. Я подумал об этом и уныло потащился на кухню.
Грязная одежда лежала на краю жёлоба на втором этаже. Мне пришлось прогнать кошек, принявшихся умываться, усевшись, словно специально, на чистые участки одежды. Последние, к слову, были немногочисленны. Я соскоблил мыло в лохань, наполнил её горячей водой и принялся стирать одежду.
Это невероятно, насколько сильно болотная грязь пропитала нашу с Линдаваром одежду. Да и вообще, она пропитала всё, даже робу Бенелаиуса, в которой волшебник был вчера. Но терпение и труд всё перетрут: скоро на белье не осталось ни пятнышка. Я выплеснул мыльную воду, прополоскал одежду и вышел на улицу.
Наконец, бельё повешено сушиться на бельевую верёвку, а я распрощался с Бенелаиусом и Линдаваром, которые работали в кабинете над, как я надеялся, найденной мною пылью. Я оставил их за этим занятием и отправился в Гарс.
Я приехал в город немногим позднее полудня, и, хотя я рассчитывал, что сумею поговорить со всеми, с кем намеревался, и вернуться до темноты, я сомневался, что все пройдет именно так. Бенелаиус дал мне денег на тот случай, если мне будет сложновато возвращаться домой ночью, но Дженкас уже доказал, что вполне в состоянии оторваться от вероятных преследователей — не было никаких видимых причин для того, чтобы он не смог этого сделать вновь.
Для начала я заглянул в библиотеку, где спросил у господина Мармвитца, не помнит ли он ещё кого, кто бы интересовался историей Фастреда?
— Увы, за долгие годы никого, — ответил библиотекарь, покачав головой.
Тем не менее, я посмотрел на даты выдачи книг, чтобы убедиться в этом самому.
Мармвитц был прав. Последняя выдача была восемью годами ранее. Брал книги тогда Барнабас Хинкель, который уже семь лет как покоится в могиле.
Выйдя на улицу, я достал список и попытался сосредоточить всё своё внимание на нём, игнорируя при этом толпу народа, работавших под началом Бартхельма Барсука. Это было сложно. Люди были повсюду: натягивали вывески с приветствиями Гильдии торговцев, вешали гирлянды и венки на фонарные столбы, вымывали окна магазинов, даже выметали конские каштаны из канав. Видавший виды вечно сонный Гарс переживал удивительное преображение, но мне было не до этого.
Первые два имени в моём «призрачном» списке можно уже было не принимать в расчёт. Дово мёртв, а купец из Арабеля уже, наверное, в собственно Арабеле. Вычёркиваем. Следующим в списке был мэр Тобальд. Да уж, последнее, что ему нужно — это разговоры о призраках…
Оглядев улицу, я обнаружил, что мэр стоит рядом с Бартхельмом. Несмотря на все увещевания Бенелаиуса отдыхать, Тобальд опять сделал по-своему. Мэр смотрел куда-то вперёд и активно жестикулировал — наверняка, указывал, куда вешать очередной плакат. Что ж, пожалуй, лучше будет оставить Тобальда и дальше и двинуться дальше по списку.
Диккон Пиккард видел «призрака»-Дово двадцать седьмого Киторна, так что я пришпорил Дженкаса и отправился в ювелирный магазинчик на Плетёнке. Массивная деревянная дверь, обделанная стальными пластинами, была открыта, изнутри доносились звуки селгонтской скрипки: Пиккард имел обыкновение играть на ней, не спрашивая мнения покупателя. Я думаю, что сейчас звучало «Горе воина». Или «Рыжий парень». Да какая разница? На мой взгляд, одна мелодия ничем не отличалась от другой.
Когда ювелир увидел меня, он поприветствовал меня так, словно был чрезвычайно рад, что я зашёл к нему в магазин, хотя я ни разу ничего у него не покупал и даже не мог себе позволить такого. Шириной улыбка Диккона не уступала Драконьему озеру — и всё это дополняла ослепительно-белая шевелюра.
— Джаспер, неужели! Парень Бенелаиуса! Лучшего человека представить невозможно! Бенелаиусу действительно повезло! — Диккон Пиккард был прирождённым торгашом. Я не сомневался, что если бы ювелир был так «внимателен» к тем, кто мог позволить себе закупаться у него, прилавки в магазине опустели бы в миг.
— Здравствуйте, Диккон Пиккард, — сказал я. — Вы, должно быть, уже готовы к приезду глав Гильдии, если у Вас есть время на такую замечательную игру, — вообще, скрипач из него был не такой уж отменный, но обоюдная лесть это обоюдная лесть.
Завязался разговор. Когда я затронул недавнее убийство (Диккон нахмурился — он не знал об убийстве Гродовета), мне наконец-то удалось подойти к сути.