Естественно, Фрюкберг ожидал, что ему поручат передать эти две коробки (по три куска в каждой) другому лицу, которое переправит посылку дальше. Но дело обстояло совсем не так. Наоборот, этими бриллиантами, оказывается, решено было пожертвовать, чтобы отвлечь внимание полиции от того, что происходит во Франции с остальными похищенными драгоценностями. Для этой цели один из кусков мыла был надрезан бритвой, так что его можно было разломить пополам. При этом из одной половинки выглядывало несколько бриллиантов. Попади такой кусок в руки полиции — тотчас же началось бы расследование.
И Роллар и Фрюкберг понимали: разыграть эту необычную операцию так, чтобы она выглядела правдоподобно, — дело нелегкое. Надо было создать впечатление, что коробки с мылом по ошибке попали не в те руки. И вот что они придумали. Первого декабря Фрюкберг должен был неожиданно выехать из пансиона. Он знал, что, по всей вероятности, его номер сейчас же займет Терборг. И если передать замаскированные бриллианты «менееру из четвертого номера», то они попадут в руки состоятельного молодого адвоката, который наверняка немедля известит полицию о странном подарке, а не поддастся искушению поживиться за чужой счет. Следствие быстро установит связь между переданными коробками и шведом, только что уехавшим из пансиона. Конечно, Фрюкбергу придется самому выпутываться из неприятной ситуации. Но за труд и за беспокойство ему хорошо заплатят.
Однако Роллар оказался ненадежным посредником. Ему стало жаль так просто взять и выбросить на ветер девяносто шесть бриллиантов. Что, если отдать только половину, а вторую коробку поделить между собой? Правда, тогда полиции достанется не вся посылка, но что из этого? Пусть шайка думает, что получивший посылку смухлевал и просто‑напросто присвоил часть богатства, так неожиданно свалившегося ему в руки. Даже если бандиты вздумают прощупать Терборга — а после всего случившегося его, вероятно, будет охранять полиция, — он все равно не сознается в краже. Фрюкберг согласился, что в таком плане кое‑что есть, и обещал во второй половине ноября еще раз поразмыслить над этим.
По мере того как план обретал четкие контуры, шведу становилось все ясней, что, как исполнитель, он имеет полную возможность обмануть Роллара, который является только посредником. Отчего бы ему не оставить себе все сорок восемь камней? Роллар не может выдать его банде, потому что этим выдаст самого себя. Итак, он начал готовить двойную фальшивую игру, прекрасно понимая, что надо быть очень и очень осторожным, чтобы не сломать себе шею. Он уведомил своих клиентов по обмену корреспонденцией, что первого декабря уезжает в Швецию и некоторое время не сможет выполнять свои посреднические обязанности. Далее он разработал план, как достигнуть своей цели, не подвергаясь особому риску.
Но он забыл об опасности, грозящей с другой стороны. Посылка небольшой части награбленного в Нидерланды была специальным маневром, рассчитанным на то, чтобы направить ищеек по ложному следу. Таким образом, были шансы, и немалые, что уголовно‑розыскные органы, занимающиеся раскрытием этих ограблений и поисками награбленного, обратят внимание на переезд Роллара и перенесут свою деятельность в Амстердам, чтобы вмешаться, если сюда начнут поступать ривьерские ценности. И действительно, в конторе главного действующего лица появляется Труди Мигль и своей нелепой болтовней, успев незаметно сделать несколько микроснимков, возбуждает в нем подозрительность. Когда вечером тридцатого ноября Фидлер представил ее как новую постоялицу, Фрюкберг забеспокоился еще больше.
Он стал осторожней, но приготовления зашли уже так далеко, что отступать было некуда. На следующее утро, первого декабря, он встретил Роллара на Центральном вокзале с парижским поездом в десять ноль четыре. Француз без неприятностей прошел таможенный досмотр, и Фрюкберг получил две коробки мыла. Одну коробку, как договорились, он должен был переслать с нарочными в пансион Фидлера. Камни, спрятанные в другой коробке, они собирались поделить между собой, и Фрюкберг должен был извлечь их из мыла, а в двенадцать часов в ресторане «Порт ван Клеве» передать своему компаньону его долю — двадцать четыре бриллианта.
Оба знали, что находится в коробках и как были спрятаны бриллианты. Никаких сомнений в правильности дележа быть не могло: передав Роллару двадцать четыре бриллианта, швед отдавал ровно половину, потому что все камни были совершенно одинаковы и равноценны. Фрюкберг сумел убедить Роллара, что для его же безопасности будет лучше, если швед все сделает один. Он рассказал, что за ним следит иностранный сыщик и что Роллар, появляясь в его обществе, подвергает себя опасности. Поэтому они расстались на перроне, и швед поспешил к себе в гостиницу, расположенную недалеко от вокзала. Там, в ванной комнате, он горячей водой вымыл бриллианты из трех кусков мыла. Как я уже говорил, он вовсе не намеревался делиться добычей с Ролларом и решил переслать в пансион сорок восемь камней в сигарной коробке. Когда банда узнает, что упаковку изменили, это внесет еще большую путаницу, а сам Фрюкберг, если до него доберутся, будет твердить, что передал все, как условились.