Халдарон медленно подошел к королю ближе и, глядя прямо в глаза, чуть наклонился. Каэлю подумал, что тот сам сейчас поцелует его, и хотел уже сказать, что этого делать не следует, но генерал опередил его.
- Я пошутил, Каэль’Тас. Видел бы ты свое лицо сейчас…
И только после этого расхохотался.
Н-да… Шутка вполне в его духе. Как генерал Терон его терпел? Или при нем он был паинькой? Маловероятно. Наверно, правящий лорд отсылал этого шутника каждый раз подальше с очередным заданием. Потому у молодого генерала и так много личных заслуг на счету, что как только он начинал скучать, находиться с ним рядом становилось опасно для самообладания.
Во время действий на Острове Грома леди Аллерия не раз упоминала, что наглый глава Странников, имевший нехорошую привычку решать некоторые важные вопросы напрямую с принцем, через голову главнокомандующей, ее раздражает. Но после Огриммара они уже работали дружно, и все три син’дорайских генерала: леди Аллерия, Халдарон и лорд Сангвинар - были довольны друг другом.
Ни одного ша, хоть бы самого слабенького и безобидного, королю заботливые подданные из Пандарии так и не привезли, потому что магистр Роммат пообещал лично оторвать голову за покушение на принца тому, кто притащит в столицу эту пакость. Ну и ладно, зачем ему в Элун’аране ша? Вполне можно исследовать эту сущность в даларанских лабораториях, вместе с научным руководителем, как полагается. Модера привезла ему сразу нескольких. Начать решили с ша сомнения, как самого безопасного. Обычно дважды воздействию ша одного и того же типа эльфы и люди не поддавались – один раз сумел сам победить, и больше подобные не привяжутся. У Каэля уже были списки даларанских магов, которые смогли победить свои страхи или сомнения, отчаяние, ненависть. Отличная подстраховка на случай, если что-то пойдет не так.
Магистр Роммат об этом не знает… Если архимаг Этас не разнюхал и не донес ему. Бояться признаться собственному советнику, чем занимаешься – это так не по-королевски. Но реакцию великого магистра предугадать не трудно: не только Каэлю запретит, но и в Кирин-Торе шороху наведет. Ссориться с советником король не хотел: что бы там Похититель Солнца не воображал, Каэль прекрасно понимал, что магистр Роммат просто о нем же заботится.
Отец бы такое отношение не одобрил, но Каэль’Тас не собирался копировать отца или соревноваться с его достижениями. У него будет свой путь. Он даже корону надел другую, новую, не отцовскую. Корона шла ему. Золото, чуть более темного оттенка, чем его волосы, изогнутые зубцы, словно языки пламени, охватывающие его голову. В самый раз для огненного мага.
Судьба описала петлю. Он правит Квель’Таласом, как должен был еще десять лет назад, когда узнал о смерти отца. Словно и не было никакого плавания в Даларан, сражений с Плетью, отчаянного бегства в Запределье, манагорнов, Квель’Данаса, болезни, открытой войны с Шаттратом, завоевания Кареша. Круг замкнулся. Как будто он никуда и не уезжал отсюда…
Только теперь у эльфов зеленые глаза и снова есть Солнечный Колодец.
А у Каэля есть возлюбленный, в теплых объятьях которого всегда так уютно и спокойно. Только вот давно он не заглядывает к нему, хотя Верре’Тас с Шаром уже закончил и вернулся в Азерот. Дела накопились за долгое отсутствие: теперь-то король прекрасно понимал как много дел и забот у правителя. Каэль не хотел отвлекать, и так на него Иллидан потратил несколько месяцев, пустив на самотек все процессы на Кареше. Но он соскучился… Заглянет ненадолго, и, если Иллидан занят – просто поцелует его и уйдет, не будет мешать.
Каэль сообщил секретарям, что вернется, возможно, завтра. Прошел во Внутреннее Святилище и открыл потайное помещение. Коснулся Шара Транслокации, активируя его своей магией, и через пару мгновений перенесся во Дворец Вихрей.
Гостиная леди Фелориэль была по пути к кабинету Владыки Севера, поэтому король сначала решил заглянуть к ней, тоже ведь давно не виделись. Мама с Паталеоном увлеченно целовались. Каэль тихонько вышел, не стал им мешать. Заглянет позже.
Иллидана в кабинете уже не было. Суточные циклы Азерота и Кареша отличались, ежедневно сдвигаясь на два часа, и Каэль не сразу сообразил, сколько здесь сейчас времени. Судя по положению двойного светила – вроде бы, ранний вечер. Возможно, полудемон уже в личных комнатах, если вообще сегодня во дворце. Каэль направился на верхний этаж. Иллидан любил открытые пространства и, что в Черном Храме, что во Дворце Вихрей, выбирал себе помещения повыше, с балконами или рядом с открытыми площадками. Чтобы было удобнее размять крылья или просто после тысячелетий заключения в замкнутом помещении предпочитал подобных избегать.
Каэль свернул к гостиной Владыки Севера. Тот был не один. Они сидели на полу, к эльфу спиной. Вайши положила голову полудемону на плечо, обнимала его всеми правыми руками: за шею, поперек спины под основанием крыла и за талию. Шариэль не было видно, но Каэль слышал ее голос. Наверно, сидит на коленях у отца. Вайши что-то тихо прошипела полудемону, тот негромко ответил. Нагайна мягко рассмеялась.
Каэль не смог заставить себя переступить порог этой комнаты.
Они семья.
Он здесь лишний.
Вот почему Иллидан позабыл про Азерот. Каэль развернулся и медленно пошел обратно к Шару.
Он же уже почувствовал, что Иллидан тогда, после коронации, прощался навсегда. Понял, прекрасно понял, но отбросил эту мысль как нелепую. Он же думал, что все в порядке. С чего бы полудемону хотеть расстаться? Ведь теперь все должно было стать гораздо проще. Владыка Севера больше не его сюзерен, и им не придется с таким трудом отделять отношения от политики и ссориться из-за ненужной самодеятельности принца. А Каэль уже не бесполезный мальчишка, способный лишь согревать его постель и выполнять мелкие поручения. Теперь они могут вести диалог на равных. Это же здорово!
Но… Может быть, Иллидану так не интересно?
Эта мысль никогда прежде не приходила Каэлю в голову, а теперь просто потрясала своей логичностью и очевидностью. Если бы Иллидан хотел отношений с равным ему партнером, он бы не выбрал сто шестидесятилетнего юнца, боящегося его насмешек и в то же время нуждающегося в его покровительстве настолько, что не решался сказать «нет».
Или полудемон просто уже давно хотел сбросить с себя груз ответственности за нелепого мальчишку, которого когда-то, спасаясь от одиночества и тоски, взял в свою постель и уже успел устать от его эгоизма? За десять-то лет… Посадил на трон, сдал в надежные руки советников и теперь может наконец-то заняться своей личной жизнью…
Почему же прямо не сказал? Не захотел наблюдать его истерику? Позволил Каэлю самому догадаться и сохранить лицо?
- Shorel’aran, Иллидан.
Транслокация. Квель’Талас. Вот теперь круг действительно замкнулся. Теперь уже точно все так, как и должно было быть с самого начала. Будто бы и не было ничего.
Щекам стало горячо и мокро. Слезы? Вот почему все такое размытое… В самом деле, не собирается же он предстать перед подданными, плача как младенец? Это недостойно представителя древней и великой, и далее по списку…
Каэль вытер слезы краем рукава. Все будет впорядке.
Ничто отныне не будет отвлекать Солнечного Скитальца от трудов на благо его народа.
Ничто и никто.
Совсем никто…
Он решительно зашагал по дворцовому коридору. Не быстро - правитель должен передвигаться, не теряя достоинства.
- Ваше величество, вы уже… Каэль’Тас… Что случилось?
Разве что-то случилось? Солнечный Король поднял на советника бесстрастный взгляд и повел рукой в сторону своего кабинета, предлагая вести разговор там.
- Магистр Роммат. Я прочитал ваши предложения по поводу реорганизации Академии Фалтриена, - ровным голосом произнес он. – Леди Сепетрия – вполне достойная кандидатура на роль ректора. Я думаю что…
Никто и ничто.