— А вы одержимы, как Гитлер!
«По крайней мере это рифмуется с „Битлер“!» — внутренне хохотнула Жизель.
В гомоне голосов, где слышались парижские, бургундские, провансальские и англосаксонские акценты, все направились в буфет, организованный в чайном салоне замка. Наверное, кое-кто сожалел, что схватка не закончилась смертью одного из дуэлянтов.
Марго Лонваль с облегчением вздохнула. Худшее осталось позади. Мероприятия, предусмотренные на следующий день — прогулка по колеттовским тропам и представление «Ребенок и колдовские чары», — относились к разряду развлечений. Теперь надо было помочь Алисе Бонне починить прожектор. Но где же она? Марго заметила Фушеру и Джемани, сидящих рядом в глубине зала. Она приподняла в приветствии руку. Комиссар даже не увидел ее, а инспектор слегка улыбнулась.
Лейла наблюдала за группами, которые всегда образуются вокруг звезд. В центре стояли приверженцы Фретилло, Битлера и, насколько ей было известно, Ришело. В стороне — нерешительные безымянные личности, которые в одиночку, а теперь парами или тройками лишь издалека следили за развертывающимися событиями. И между этими двумя крайностями — колеблющаяся группка пытающихся более или менее успешно приблизиться к источнику власти. Ей оставалось только установить связь между всеми этими людьми, чтобы узнать, который из них вышел из своей роли, превратившись в нарушителя закона.
— Прощупаю тех, кто разговаривает с мадемуазель Дамбер, — пробормотала Лейла.
— Хорошая мысль. А я займусь книготорговцем, — отозвался Фушеру.
Они разделились. Поль Эрвуэ находился у бара, а Жизель беседовала с супругами-пенсионерами Жуанэн, которые не сошлись во мнениях по поводу метеопрогноза на завтра.
— Очень уж парит, быть грозе, — утверждал муж, стоя у открытого окна.
— Да что ты, совсем наоборот! Это к хорошей погоде, — противоречила ему жена.
— Лишь бы утром дождь не испортил нам прогулку, это главное, — примирила их Жизель.
При приближении Лейлы они замолчали: по их мнению, самая банальная тема становилась опасной, как только попадала в нескромные уши полиции. Кроме того, эта представительница парижской власти совсем не внушала им доверия. Вот мимо проходит ее шеф, высокий и хромой. Можно было бы прислать мужчину поздоровее для защиты мирных жителей от преступников… Но эта чужачка…
Она будто угадала их мысли и профессионально-любезно улыбнулась им:
— Поскольку вы живете рядом с музеем, могу я задать вам парочку-тройку вопросов? Если вас не затруднит, мадемуазель Дамбер, можете остаться и, возможно, подкрепить их показания.
— Но я не здешняя…
— Больше, чем я, во всяком случае, и вы были на месте происшествия в вечер смерти месье Ришело.
Сказано это было сухим тоном.
Супруги Жуанэн одновременно нахмурились. Что же происходило между этими двумя? Они явно знакомы и, похоже, ладят, как кошка с собакой.
— Итак, — обратилась к ним Лейла, раскрывая черную записную книжку, — что вы делали в прошлый вторник вечером?
— Вторник, вторник… Был базарный день… — припомнила мадам Жуанэн. — С утра я ушла покупать… ну-ка…
— Моя жена — божественная повариха, — уточнил муж.
— И вы не видели, не слышали ничего необычного? — настаивала Джемани.
— Во вторник музей закрыт. И там затишье. Приходят только постоянные посетители… иногда продавец книг, малышка Фолле… мы не обращали внимания, — объяснил месье Жуанэн.
— Ничего необычного… ни одного чужого?
— Нет, ничего. Вот разве… пока ты смотрел футбол по телику, я поднялась на чердак развесить белье, Леон.
— Мужчина — не для такой работы, — самонадеянно подтрунил он над ней.
— Женщина — тоже, что бы об этом ни думал мужчина… Я цитирую Колетт, — не утерпев, возразила Жизель.
Приободренная этой поддержкой, мадам Жуанэн продолжила:
— Сверху хорошо видно двор замка. И мне показалось, что по наружной лестнице кто-то спускается к подземелью… Меня это удивило, так как все знают, что вход в него замурован… Все — это местные, — добавила она.
— Подземелье под замком? — переспросила инспектор.
— Да, подземный ход шел из подвалов и связывал Сен-Совер с бывшим аббатством Мутье, — пояснила мадам Жуанэн. — В средние века монахи проходили по нему в город за продуктами. А в случае осады он служил запасным выходом. Вы знаете, что религиозные войны опустошали страну. Но за столетия обвалы сделали подземный ход непроходимым. Если бы не это, то, когда в 1580-х годах гугеноты осадили Сен-Совер, жители могли бы по нему выбраться из города… вместо того чтобы укрываться в сарацинской башне! Осаждающие быстро выбили их оттуда!