— Через десять минут, — выдохнул он вдогонку Алисе, поспешившей спрятаться в темноте.
Он оказался точен. Вновь подъезжая к дому, Арман притормозил, открыл правую дверцу и пригласил ее садиться.
Машина быстро растворилась в ночи. Оба некоторое время молчали, давая улечься внутреннему волнению, которое всколыхнуло пережитое прошлое.
Арман первый обратился к сестре:
— Лили, откуда ты появилась? Что делала все эти годы?
Вместо ответа она протянула ему черно-белую почтовую открытку, изображающую известную сцену из пантомимы «Плоть».
— Профессия, которую должна была бы приобрести Колетт. Я осуществила свою мечту стать актрисой пантомимы.
— И это тебя устраивает? В финансовом отношении, я хочу сказать…
— У меня не такие запросы, как у тебя, — резко возразила она.
— Лили, — пробормотал он, похлопав ее по руке, — у меня тоже не так все легко складывалось… ты многого не знаешь…
— Но зато я знаю кое-что другое, — чуть отстранилась она, раздраженная покровительственным жестом. — Например, то, что наша мать утонула на прошлой неделе в Сен-Совер-ан-Пюизе. И это еще не все…
«Вольво» остановилась прямо посреди бульвара.
Анна Леру-Бонне с решительным видом вошла в комнату сына, заранее зная, что сейчас начнется торг из-за выключения света. Она уложила его в постель, поцеловала и тихонько вышла, чтобы прикоснуться губами к теплой бархатистой щечке маленькой Алисы, которая улыбалась во сне. Затем она проследовала в ванную, не заметив в гостиной лежащую на видном месте записку следующего содержания:
«Какой-то комиссар Фушеру хочет, чтобы месье Бонне позвонил ему при первой возможности по номеру 0028011873».
Если бы даже она прочитала ее, то не придала бы этому никакого значения, так как нередко бывало, что мужа срочно вызывали в министерство в случае возникновения кризиса в какой-либо горячей точке планеты. Поэтому она сразу уснула, едва только ее голова коснулась подушки. Ей показалось, что Арман тотчас после этого вошел в спальню, и сонно пробормотала:
— Арман, это ты? Который час?
— Уже поздно, — тихо сказал он. — Спи…
У нее возникло смутное ощущение, что он вышел, потом вернулся несколько минут спустя; она почувствовала, как любимое тело вытянулось рядом, и провалилась в блаженную теплоту супружеской ночи.
Лежащий подле Арман не сомкнул глаз до рассвета. Откровения сестры, которую он тайком провел в одну из комнат для прислуги на седьмом этаже, потрясли его до глубины души. Рушились все его планы.
Эту ночь Марго Лонваль провела одна и спала плохо в верхней комнате Мон-Бугона. На ферме Туро Антуану Деврилю снился идиотский сон — будто он превратился в полуголую баядерку.
На втором этаже своего пристанища Жан-Пьер Фушеру, устав переворачиваться с боку на бок в поисках сна, встал и перечитал все досье Ришело.
Амандина Фолле большую часть ночи провела у книготорговца на улице Гро-Бонне.
На площади Думер Жизель Дамбер с мучительным беспокойством добрый десяток раз включала и выключала ночничок, словно томительно ожидая чьего-то внезапного прихода.
Глава 25
Вторник, 17-е
Семинар «Зарождение Клодины» пользовался большим успехом. Во второй половине дня этого вторника зал был полон. Всем не терпелось послушать Жизель Дамбер. Из-за отсутствия няни ей пришлось в последнюю минуту поместить Анжелу в фиктивной библиотеке замка, в двух шагах от места, где она должна была выступать.
Приободренная нашедшимся выходом из положения, она решила попытать счастья: раз в два-три дня звонила со своего мобильника в издательство «Фламмелеон», причем в разное время, чтобы обмануть бдительность противника. Вот уже скоро два года, как издатель обязался опубликовать ее исследования о Колетт и Матиссе. С тех пор он, ничего внятно не объясняя, прибегал к различным уверткам. Сначала ссылался на то, что трудно войти в контакт с наследниками художника. Затем — на трудности в получении прав на репродукцию. Когда сама Жизель занялась всем этим и легко преодолела все препятствия, то отговорки его стали еще более расплывчатыми. Однако в один прекрасный день он прислал ей договор с издательством, который она незамедлительно подписала. После трех месяцев молчания надежды ее вновь стали рушиться. Тогда она приступила ко второй фазе враждебных действий, решив неотступно преследовать противника. Теперь она звонила ему в самые разные часы, чтобы застать на месте и вынудить сдержать свое слово. В последнем разговоре он оправдывался тем, что по горло занят выпуском очередного коммерческого бестселлера. А в этот вторник он предоставил другое доказательство своей доброй воли: