— Если захотите, мы потом можем заехать в Дрюи. Вам не трудно предупредить инспектора Джемани, что я буду в Сен-Совере поздно вечером? Пусть она ждет меня на ферме…
Говорил он торопливо, так что она и не подумала отнекиваться.
— Хорошо. Я передам, — пообещала она.
— Спасибо, Жизель, — только и сказал он. — До скорого. I love you![23]
И он отключился.
«Да я у него уже под каблуком!» — отругала она себя. Но как приятно перекатывались в голове три небольших магических слова: «I love you! I love you!»
В радостной спешке она даже позабыла покормить Карамель и Катишу. Обиженные животные отвернулись от нее и отправились в сад на совместную охоту. Они устроили засаду на легкомысленных скворцов, которые поплатятся жизнью за человеческую неблагодарность.
Глава 30
В Сен-Совере установилось относительное спокойствие. После семинара в подсобке замка были сложены стулья и отключены временные электрические устройства.
Все участники отбыли утром. На ферме Туро барышни Малгувер навели порядок в опустевших комнатах.
— Я рада, что все закончилось, — вздохнула Кларисса, просматривавшая счета.
— Остались только две занятые комнаты, — заметила Жюльетта. — И неизвестно, до какого…
— Думаю, постояльцы не задержатся надолго, — пробормотала Кларисса.
Жюльетта поежилась, унимая дрожь, возникшую отнюдь не из-за прохладного воздуха.
— Скорее бы уж…
— Месье Девриль не ночевал сегодня, — поморщив нос, заметила Кларисса. — Интересно, куда он делся? Вещи его на месте, а Жозефине даже не пришлось стелить постель. Пожалуй, я не поставлю ему в счет эту ночь…
— Ты у меня совсем не деловая, — прошептала Жюльетта, нежно обнимая ее.
Увидев надутые губки «сестры», она шутливо добавила:
— И в этом твоя прелесть, моя самочка.
Открыв глаза после полудня, Марго Лонваль решилась устранить Антуана Девриля из обезвоженного рая Мон-Бугон. Впервые она задумалась о неуместности этого названия, унаследованного от старинного названия местности (Ворчливые Горы). Она решила, что слишком долго подчинялась ворчливым домашним духам, ларам. А ведь здесь был баптистерий ее женских наслаждений. Так пусть Мон-Бугон превратится в Марготьер.
Часом позже позвонил пристыженный Ален Лашаль. Он интересовался, не очень ли занята Марго, чтобы приехать в Париж. У него есть два билета на новую версию спектакля «Троянской войны не будет». Она улыбнулась при мысли о такой заботливости с подтекстом: он напоминал ей о хвалебном отзыве на эту пьесу, который Колетт опубликовала в 1935 году.
Она сказала, что подумает.
Потратив какое-то время на поиски по телефону Лейлы Джемани до отъезда в Оксер, Жизель Дамбер неожиданно увидела ее в окно идущей по площади Думер. Анжела спала, Мадлен ушла на чашку кофе к своей подруге. Жизель не колебалась. Она распахнула дверь и пригласила соперницу пройти вместе с ней в сад.
Они сели в тени плакучего розового куста. Жизель предложила охлажденный чай, от которого Лейла отказалась. На женщин поглядывала распластавшаяся на пограничной стене соседская черная кошка.
— Комиссар Фушеру просил меня передать вам, что вернется поздно вечером, — сказала Жизель, не прибегая к уверткам. — Он хотел бы, чтобы вы ждали его в Туро.
— Когда это он успел сделать вас посредницей? — удивилась уязвленная Лейла.
— Он звонил в половине первого и просил…
— Откуда он звонил?
— Понятия не имею, — спокойно ответила Жизель. — Он просто попросил меня передать его просьбу…
— Ну и времена пошли… Поздравляю вас, мадемуазель Дамбер. В таком состоянии я не видела его с тех пор, как… — Она запнулась и прикусила нижнюю губу.
— …умерла его жена? — закончила за нее Жизель. Щеки ее вдруг залились румянцем. — Мне очень жаль…
— Раз уж мы здесь одни, — продолжила Лейла, неудержимо подталкиваемая каким-то бесом, — позвольте спросить вас… Четыре года назад, зимой, вы пришли к нему на службу, чтобы сказать о своей беременности?
Жизель согласно кивнула.
— И вы скрылись, не найдя его с первого раза? Вы больше не пытались?
— Это трудно объяснить, но я фаталистка… Я и в самом деле думаю, что не надо торопить события, они сами все расставят по местам, и не следует искушать… судьбу, — помявшись, закончила она.
— Значит, вы его любите… — констатировала собеседница.
Молчание Жизель лучше, чем ее оправдания, подтвердило предчувствия Лейлы.
— Но тогда я не понимаю вас, — выдавила она из себя со слабо сдерживаемой яростью. — Вы решительно лишаете ребенка отца… Вы отталкиваете мужчину, готового любить вас… — Внезапно голос ее охрип. — Неужели вы не соображаете, что быть любимой им…