— Вижу.
— Так это автор «Отцов и детей»…
— Извини, Сергей, но я не любитель книг, поэтому мне, что отцы, что дети, одного поля ягоды.
— Ладно, забудь. А когда тебе в полк? — попытался перевести беседу в другое русло Левовский.
— Умоляю, не напоминай мне о службе, — рука опустилась на левую сторону груди, а лицо скривилось, будто Илья Николаевич съел лимонную дольку.
— Не буду, не буду, — открестился от приятеля Сергей Иванович, — только и ты не говори мне о моей.
— Договорились.
— Еще по одной?
— Я по армейской привычке только «за», — он приложил два пальца к виску и отсалютовал, как польские офицеры, — кстати, если задумаю выйти в отставку, в твоем ведомстве не найдется теплого местечка для бывшего офицера?
— После того, как я получу новую должность, смогу помочь старому приятелю.
— За дружбу.
— За дружбу.
Около часа ночи, когда приятели расплатились, одарив официанта щедрыми чаевыми, и вышли на опустевший Владимирский проспект, морозный воздух наполнил грудь и заставил придержать дыхание от резкого вдоха.
— Сани?
— Нет, — ответил Сергей Иванович, — я предпочел бы пешую прогулку, после долгого сидения требуется размять ноги.
— По такому морозу?
— Какой мороз? — Левовский скривил губы. — Ныне хоть зима пришла, в прошлую так до Рождества снега не было, одна слякоть. Выпадет и растает, все мостовые были залиты грязью. Поневоле вспоминаешь годы, когда пробирался на горку, утопая в снегу, что заваливал город по колено.
— Ах, детство, детство, — поратовал Торонов. — Не тереби беззаботных воспоминаний…
На Стремянной улице им не встретилось ни одного человека, появилось чувство, что город опустел и они остались одни во всей столице. Приятели не видели, как из ресторана господина Давыдова вслед за ними, поднимая бобровый воротник, вышел высокий человек в темном пальто, подбитом медвежьим мехом. Он не таился, улица и без того была плохо освещена, а в темных местах он вообще был не заметен. Человек продолжал идти сзади, наблюдая за приятелями и прислушиваясь к каждому слову.
На Николаевской Торонов остановил приятеля.
— Мне налево, тебе, как я понимаю, направо.
— Точно… Может, ко мне? — Сергей Иванович предложил ротмистру. — У меня найдется бутылочка хорошей домашней настойки, присланной из дома.
У следующего за ними человека вдруг быстро застучало сердце, но ответ принес облегчение:
— Нет, извини, в другой раз, мне надо отдохнуть. Знаешь, устал. Притом завтра, нет, уже сегодня у меня важная встреча, а если я отправлюсь в твое жилище, то буду не в состоянии здраво размышлять днем, — с улыбкой сказал Торонов приятелю, намекая, что если отправится к другу, они продолжат вечер за бутылкой, неважно чего: вина, водки или коньяка, — а сон останется мечтой.
— Что ж, — Левовский пожал руку приятеля, — это не последний вечер?
— Так точно, мон женераль, — приложил руку к цивильному головному убору ротмистр.
Сергей Иванович, шатаясь из стороны в сторону, не чувствуя морозных покалываний на щеках, махнул рукой.
— Женераль, — с трудом выговорил он, — когда будешь под моим началом, надеюсь, ты не перестанешь меня так называть.
— Конечно.
— Тогда не обессудь, вечером заеду к тебе.
— Буду ждать.
— До встречи.
— До вечера.
Сергей Иванович повернулся и бодрым, слегка нетвердым шагом отправился домой. Давало знать выпитое. Ему надо было пройти по Николаевской, чтобы свернуть на Новый проспект, где недавно начали возводить дома, но в связи с зимней порой и большими морозами приостановили стройку. Потом нужно было проскочить маленький переулок, который выходил на набережную обмелевшего Лиговского канала, а там и до дома два шага.
Мороз пощипывал щеки и добрался до рук, которые Левовский наконец-то додумался спрятать в карманы, оттого что куда-то подевал свои теплые перчатки.
Человек в темном пальто шагнул со Стремянной на довольно широкую улицу, но тут же отступил назад. По Николаевской шел неизвестный.
— Фу ты, черт, — тихим голосом выругался человек в темном пальто, — этого мне не хватало. — Поначалу он помедлил, пропустив незнакомца на десяток шагов, потом пошел вдоль домов, где была гуще тень.
Сперва Левовский не обращал внимания на незваного попутчика, но потом заметил, что незнакомец тоже старается держаться в тени. Он подумал, что это всего лишь случайность, но после того, как незнакомец свернул за Левовским на Кузнечный, а потом и на Новый, в душу Сергея Ивановича закрались сомнения. Судя по всему, он вызвал большой интерес у человека в темном пальто.