— Она взяла ее во вторник, за несколько дней до трагедии, — задумчиво проговорил сэр Малькольм. — Но зачем? Чтобы поплавать по реке? Одной или с кем-то? Или зачем-то еще? Во всяком случае вернула лодку на причал прокатной конторы не она. Тогда кто? Убийца? Тем более что теперь мы знаем точно — убийца был один. Ведь лодка рассчитана только на двоих.
— Да, но какая связь между прокатом лодки и вывозом коллекции? — недоумевал Форбс.
— Возможно, никакой, — сказал Айвори. — Катерине Ховард пришлось вывозить коллекцию совершенно внезапно — вечером в субботу, а лодку она взяла напрокат за пять дней до того — во вторник. Тогда она еще не могла знать, что кто-то или что-то вынудит ее расстаться с сокровищами.
— Да уж, очень странное дело! — сокрушенно заметил Форбс. — Одни загадки, куда ни ткнись. Взять хотя бы платок, который использовали как кляп, — его уже обследовали у нас в лаборатории. Платок-то, оказывается, не простой. Трехслойный — такими пользуются фокусники. По этикетке установили, где он был куплен, — в Лондоне, в «Лавке чудес Давенпорта» на Чаринг-кросс. Чудеса, правда?
— Дуглас, не стоит увлекаться романтической стороной дела. Думаю, под этим на первый взгляд чудесным покровом наверняка скрывается самая заурядная действительность и, может, очень горькая. Давайте-ка съездим в эту вашу «Лавку чудес».
И Форбс велел водителю следовать по упомянутому адресу.
Глава 12
«Лавка чудес» покойного Давенпорта, знаменитого фокусника, располагалась посреди многолюдного пассажа. Любители и профессионалы приобретали здесь самые разные товары — от крапленых карт до сундуков с двойным дном, от шпаг с убирающимся внутрь клинком до шляп с тем же двойным дном. Специальные книги соседствовали там на полках с волшебными коробочками для детей.
Наших друзей-сыщиков встретил видный мужчина лет шестидесяти.
— К вашим услугам, джентльмены!
С этими словами он ловким движением руки извлек из правого уха шарик для пинг-понга.
— Смешно! — громко сказал старший инспектор, показывая полицейское удостоверение.
— О, Скотланд-Ярд! — с восхищением выдохнул добродушный малый. — К столь достославному учреждению я отношусь с пиететом. Впрочем, если у вас что-то пропало, здесь вы ничего не найдете. Лично я возвращаю только голубей.
— Очень смешно! — заметил Форбс, которому поведение весельчака начинало действовать на нервы. — Мы пришли не шутки шутить. Дело серьезное, касается убийства.
— Боже мой! — вдруг с тревогой воскликнул хозяин лавки. — И я что, по-вашему, обязан знать жертву?
— Речь идет о некой Катерине Ховард.
— Ах, ну да, читал в газете. Та самая женщина, которая раскопала развалины уже не помню чего… Чудачка, верно?
— Вы ее знали?
— Лично — нет. А что, надо было?
Тут в разговор вступил сэр Малькольм:
— Сэр, думаю, у вас частенько покупают трехслойные платки…
— Вы имеете в виду — с тройным тайником? Нет. Этот фокус с бородой. Профессионалы теперь пользуются другим средством, но каким именно, сказать не могу. Профессиональный секрет, понимаете?
— И тем не менее, быть может, недавно вам случилось продать один такой платок с тройным тайником? — настаивал Айвори.
— И то верно. По просьбе одного клиента я заказал такой платок несколько недель назад у себя в мастерской.
— Имя клиента у вас записано?
— Конечно. В книге заказов. Помнится, тому клиенту захотелось сделать подарок одному коллекционеру старинных принадлежностей для фокусов.
Хозяин лавки зашел за прилавок, вернулся с похожей на альбом книгой в твердом переплете и положил ее на стол.
— Сейчас поглядим… Когда же это было? А, ну вот! «Старинный платок-привидение». Некий господин Линкольн. Джеймс Линкольн, адрес — Пимлико-роуд, двадцать два. Помню такого и даже очень хорошо. Худой-худой, с острым, как лезвие ножа, профилем.
— Он часом не левша? — спросил Форбс.
— Ну, конечно. Теперь, после того как вы сказали, я вспомнил — он и впрямь левша. Видите ли, мое ремесло требует пристального внимания к рукам — разные манипуляции и все такое. Хотя этот господин Линкольн был не совсем обычный левша. Как вам сказать?.. Уж больно явный.
— Может, у него парализована правая рука?.. — предположил Айвори.
— Да нет, я бы заметил. Теперь-то я уж точно вспомнил этого господина Линкольна. Он меня даже заинтриговал. Видите ли, мы, иллюзионисты, привыкли обращать внимание на всякие детали, у нас это похоже на манию. И я с полной уверенностью могу заявить: часы у того типа были на правой руке, а пальто было застегнуто на пуговицы справа налево, как у женщин. Для левши — обычное дело.