На листе бумаги сэр Малькольм вывел нижеследующее:
«Сэр Бартоломью Смит — Номер 1;
Джеймс Линкольн — Номер 2;
Алистер Бромптон — Номер 4;
Эндрю Гилтпер — Номер 5;
Катерина Ховард — Номер 6;
Фенимор Сингх — Номер 8».
Таким образом, недоставало двух номеров — 3 и 7, при том что тот или другой мог принадлежать и леди Анджеле, супруге сэра Бартоломью, и Филлимору Трейси, фокуснику. Было ли у первой алиби? Финдли об этом ничего не говорил. Второй мог попасть на берег Темзы после сеанса фокусов у своих клиентов; он же мог убить Катерину Ховард и потом подбросить жетон с номером 3, чтобы навести подозрения на леди Анджелу. Но зачем ему было использовать трюковой платок, тем более что тот выдал бы его с головой?
Сэр Малькольм так и не притронулся к лапше, которую подал ему Вэнь Чжан. Какие у Анджелы Смит или Филлимора Трейси могли быть причины избавиться от госпожи Ховард, да еще с такой ненавистью? Ненависть! Кто недавно упоминал это слово? Али Садр. И сказал он буквально следующее: «Сколько же ненависти рядом с глупостью!» Что же это за глупость? Садр еще сказал: «Боюсь, ревность и безумие идут рука об руку». Ненависть, глупость, ревность, безумие… К кому же могут относиться эти четыре слова?
Как бы то ни было, если мотив преступления — ревность от любви и вытекающая из нее ненависть, то подозревать в содеянном можно, пожалуй, разве только одну Анджелу Смит. В таком случае она и есть Номер 3. Но чтобы ревновать к Катерине Ховард настолько, чтобы ее убить, жертва ревности должна была ее обманывать… с сэром Бартоломью? Что если между специалисткой по культу Митры и коллекционером трубок и правда была какая-то связь? На первый взгляд такое предположение могло показаться нелепым, хотя, с другой стороны, почему бы и нет?
Ну а если Номером 3 был Филлимор Трейси, к кому же он мог так ревновать госпожу Ховард, что готов был ее убить, лишь бы вырвать из рук соперника? Какого соперника? Любой член клуба мог состоять в тайной связи с женщиной, которую все считали соблазнительной, несмотря на ее пуританскую личину! Раз она была воровкой, то почему бы ей не быть и лицемеркой?
Сэр Малькольм как будто и впрямь забыл про обед, который подал ему Вэнь Чжан. Он сидел в любимом кресле-качалке с бокалом «Карду», погруженный в раздумья. Он чувствовал: разгадка тайны совсем близко, только руку протяни, но пока что у него была только одна улика — медалька с номером 3, найденная на дне лодки.
Лодка… Катерина Ховард взяла ее напрокат, чтобы прогуляться по Темзе вместе с Садром. Но опустился туман, и прогулку пришлось отложить. А лодку использовали только раз — когда было совершено преступление. Кто же мог назначить жертве встречу на берегу среди ночи, да еще в туман, когда не видно ни зги? Леди Анджела? Филлимор Трейси? Или сам Садр? Но в таком случае Садру пришлось бы украсть медальку с номером 3, чтобы подбросить ее в лодку… и таким образом навести подозрения на Анджелу или Филлимора! Это было опрометчиво!..
В голове у сэра Малькольма все смешалось. На него накатывал сон. Члены клуба то мелькали в его сознании бесконечной чередой, то кружили в шальной круговерти. Сущий кошмар! И тут вдруг его пронзила странная догадка. Что если Катерину Ховард убили не на берегу Темзы, а где-то еще? Где же? Существовало лишь одно место, где той ночью можно было совершить такое! Он встал, прошел в ванную и ополоснул лицо холодной водой. В голове у него прояснилось. Он позвонил в Скотланд-Ярд и застал Финдли. Форбс куда-то вышел.
— Лейтенант, соберите, пожалуйста, всех членов клуба коллекционеров в особняке Веллингтон завтра в десять. Пригласите также Али Садра и слугу Джеймса Линкольна — его зовут Хаусман.
— Слушаюсь, сэр.
— Когда вы говорили мне об алиби разных членов клуба, то ничего не сказали об Анджеле Смит, супруге сэра Бартоломью.
— У меня тогда не было подтверждения на ее счет. На самом деле в субботу вечером она проводила мужа в аэропорт Хитроу, откуда он вылетел на континент. Рейс задержали на двадцать три часа. Потом она вернулась в центр и пообедала в японском ресторане «Цу» на Дрэйкотт-авеню. Затем, около двух часов утра, вернулась домой и легла спать.