— А обрез какой?
— Да, а как же, я рассмотрела…
«Помимо срезанного ствола была срезана часть приклада, осталась только шейка приклада», — легло в объяснение.
— Что рассказывал?
Записал:
«В ходе разговора он сказал, что был на охоте и отобрал это ружье у них».
— У кого отобрал?
Бабуля пожала плечами.
— Как зовут гостя?
Из-под кончика ручки потянулось:
«За столом он назвался Николаем Николаевичем. Просидел минут двадцать и стал собираться. Перед этим он оставил у нас на столе маленькую бутылочку с этикеткой, на которой надпись латинским шрифтом… Потом он вышел. За ним следом вышла я».
«Осмелела», — подумал старшой и спросил:
— Куда направился?
— Он вышел на дорогу и пошел на основную трассу. Но куда именно, я сказать не могу.
— Ушел и все?
— Нет, перед уходом отдал деду двенадцать патронов…
— Да, шестнадцатого калибра, — встрял дед.
— И еще попросил что-нибудь из одежды. Я дала ему старую рубашку деда серого цвета. Просил еще фуфайку, но я не дала. Больше мне нечего сказать.
— Опознать сможете?
— Если его увижу, то смогу сказать…
Дал подписать объяснение.
— А где патроны? — Таджик повернулся к деду.
— Вот… — Дед показал на ящик в углу.
— Там и гильзы его… — сказала бабуля…
— Я все заберу… И эту бутылку… — сказал опер, пряча протокол в планшет.
— Забирайте, если надо…
Дед хотел еще что-то рассказать, но Соснин оборвал:
— Вы мне двух человечков найдите…
— Да тут их днем с огнем не сыскать… Деревня вымерла…
— Надо, деда… Мне нужны понятые, чтобы это хозяйство забрать…
— Да ступай на другой край, — завелась бабуля.
— Чего раскудахталась, сам знаю… — ответил дед, выходя из комнаты.
А бабуля ему вслед:
— Ишь, с койки не поднять… А ведь раньше бегал, как козлик…
Пока ждали дедка, Соснин рисовал на листке мужское лицо и спрашивал бабулю:
— Похож?
— Да, похож… Тольки малось борода шибко большая…
— Сделаем поменьше…
— А зачем это тебе, сынок?
— Это ориентировка…
— А он что, что-то натворил?..
— А что вас перепугал, этого разве недостаточно?..
— Да, ох как перепугал, ох как…
Вскоре дедок втолкнул в дом двух понурых старичков:
— Еле сыскал…
— Последние из могикан? — пошутил Соснин.
— А як же, нас по пальцам всех пересчитать…
Старший опер сел заполнять протокол:
«Мною… капитаном Сосниным… в присутствии понятых… произведено изъятие в доме Марченко Пелагеи Павловны… прож. деревня Орлинка Козельского р-на охотничьи патроны 16 калибра в количестве 12 штук, одиннадцать картонных гильз и одна гильза черного цвета пластиковая. Также бутылек… при изъятии Марченко пояснила, что данные вещи оставил неизвестный мужчина, назвавшийся Николаем Николаевичем, который был у нее дома 18.04.93 г. в 10 часу утра…»
Не обученные грамоте понятые-старички вместо росписей в протоколе поставили крестики.
Соснин патроны и гильзы собрал в пакет. Бутылку осторожно завернул в бумагу и сунул туда же.
— А лаптю… — Дед показал на след обуви.
— Не все сразу… Вы ее только не затрите… Если понадобится, снимем…
Теперь он оперским нюхом почувствовал, какой опасный тип объявился у них под Сосенским.
Уезжал затемно.
Видя, какую ценную информацию получил, сразу погнал в Козельск в отдел. Когда добрался до отдела, никого из руководства не оказалось, лишь слонялись по коридорам задержанные и канючили у дежурки, просясь отпустить их на свободу, а капитан-дежурный им повторял: «Вот сейчас начальник приедет и отпустит». Но что-то начальник не приезжал. Никто не знал, что уже и начальник козельской милиции, и гости, которые прибыли из Калуги, давно разъехались.
— Отдашь лично Зубову, как появится… — Выложил на стол перед дежурным бумаги: — Здесь объяснение с протоколом.
Поставил на стойку пакет.
— Что там у тебя звенит? — спросил дежурный.
— Да четвертинка…
— Давай на двоих… — засветился дежурный и полез в пакет.
— Руки! А то отпечатки сотрешь…
— Таджик, да давай «квакнем»…
— Ты пойми, ее уже «квакнули»… И патроны…
— Хм, чьи?
— Убивца…
— Какого, оптинского?
— Может, и оптинского…
— Так тот с ножом…
— А вот его портрет, — не ответил Соснин и из бумаг достал и положил сверху листок с рисунком.
— Слухай, ты что? Там мечи, ножи, а здесь «пушка». Если каждый выстрел к монахам присобачить, знаешь, что будет…