Инок Ферапонт молился у поминального столика. Зажигал и ставил на канун передаваемые со всех концов свечи. С одной свечкой застыл в молитве и стоял, пока огонек не обжег пальцы. Остаток свечи воткнул в отверстие на столике.
Иеромонах Василий исповедовал с утра. К нему тянулась длинная очередь. В волнении подошла паломница из Москвы. Оказывается, приехавший в Оптину друг ее молодости, которому она отказала и вышла замуж за другого, теперь просил ее руки. Тогда он сгоряча женился на первой встречной и со временем расстался с неверующей женой. Москвичка со слезами на глазах подошла к Василию. Отец Василий выслушал и сказал: «Да, это серьезное искушение. Но если достойно его понести, все будет хорошо». Она достойно пронесла. Вскоре после Пасхи друг вернулся к семье, жена стала ходить в церковь, они обвенчались…
Иеромонах Василий несет икону
Отец Василий исповедал регента, которая не справлялась с послушаниями, столько их свалилось на нее! И отошла от отца Василия с просветленным лицом…
Исповедал иеродьякона, который не смог приготовиться к причастию, а отец Василий ответил шуткой: «А ты будь готов, как Гагарин и Титов», и все получилось всерьез.
Иконописица говорила, как ее оклеветали близкие, и она их не может простить, а батюшка сказал ей: «Не могу допустить до причастия, если не простите…» Простила…
Отец Василий принимал боли исповедников на себя.
Бледный, он чуть не валился с ног, когда его взбодрил иеромонах Филарет, окропив с ног до головы святой водичкой, и отче со стекающими с лица каплями продолжил исповедовать.
Переполненный храм гудел искавшими очищения, исцеления, спасения…
На подъеме прошел Крестный ход в скит. Во время Крестного хода иеромонах Василий выделялся красным облачением. Он нес икону.
Шли монахи. А иноки Трофим и Ферапонт с дьяконом и послушником во всю мощь звонили на звоннице в колокола.
Поток людей обогнул храмы, вышел из монастыря и по лесной дорожке повернул в скит.
Началась пасхальная заутреня и переросла в литургию. В перерывах службы иноки Трофим и Ферапонт опять звонили, и им снова помогал дьякон с послушником.
Пасхальный звон не утихал. Всех распирало ощущение Праздника.
Пели:
Звучало:
Христосовались.
В шестом часу служба закончилась, монастырь стремительно пустел. Пасхальный звон продолжился. Первые два звона исполнили иноки Трофим и Ферапонт с дьконом и послушником, а последний звучал больше десяти минут без инока Трофима. Он ушел в трапезную к братии разговляться.
Инок Трофим на звоннице
Мирские растекались по монастырю: кто спешил в гостиницу, кто в скит на другую литургию, кто-то досыпать в келью, а кто-то — на автобус домой.
И не прекращалось пение:
Уехала и милиция.
Отец Василий пришел в трапезную, посидел с братиями за столом, к еде не прикоснулся, лишь попросил кипяточку, которого не оказалось. Он еще собирался в скит исповедовать на литургии. На службу иеромонах всегда шел натощак. Обнялся с иеродьяконом Рафаилом и поспешил переодеваться в келью.
Иеродьякон Рафаил
Инок Трофим из трапезной сходил в братский корпус, разговелся пасхальным яичком и вышел на звонницу. Здесь его ждал звонить в колокола инок Ферапонт. И снова полился по округе благовест. Иноки возвещали радостную весть о Христе Воскресшем…
Пасхальный пир продолжался.
Кто-то выходил из монастырских ворот, кто-то задерживался у звонницы послушать ликующий звон.
Не прошло и четверти часа, как колокольный звон сбился.
И оборвался.
В монастыре все закипело.
Выскочили монахи.
Забегали трудники.
Всполошилась охрана.
Въезд в монастырь
Скит
Одна послушница, вскидывая руки к небу, несвязно пыталась рассказать о происшедшем: как иноки Трофим и Ферапонт звонили, как звон стал утихать, как инок Трофим продолжал ударять в колокол, прочитал молитву: «Боже наш, помилуй нас…», выкрикнул «Помогите!» и осел.