— А я тут причем?
— Мы опрашиваем всех пассажиров. Давайте просто перейдем к делу, и вы вскоре пойдете отдыхать дальше.
— Ну.
Услышав снова «ну», полковник почувствовал, как у него начинает закипать кровь. Он ненавидел слова-паразиты, да и ругательства в целом. Даже по долгу службы он старался не прибегать к нецензурным выражениям, прослыв за это рьяным «интеллигентом».
— Где вы находились в период с полудня и до половины второго?
— Я был в купе.
— Это может кто-нибудь подтвердить?
— Да, мои соседи по купе.
— Вы в курсе того, что в вагоне убили человека?
— Это еще не факт, возможно, он сам умер. — Возможно, но я вам заявляю, что его убили.
— Вы очень самоуверенны! — ухмыльнулся Николай.
— На то у меня есть веские причины, — мягко сказал полковник, хотя его по-прежнему раздражал наглый юноша. — Может, вы видели что-то подозрительное или слышали странные…
— Я ничего не слышал и не видел. Можно я пойду?
Полковник бегло осмотрел лицо и одежду молодого человека. На первый взгляд, ему было около тридцати лет. Коротко стриженные русые волосы были аккуратно уложены на пробор. Полковник перевел взгляд на руки парня и удивленно приподнял брови: запястья были покрыты бронзовым загаром. «Как-то этот оттенок кожи не очень вяжется со столь бледным лицом. Уж не болен ли наш пассажир?» — подумал полковник, и его взгляд заскользил ниже. Старые узкие джинсы, местами испачканные и, вероятно, давно не видевшие стирального порошка. Туфли, заношенные донельзя (в нескольких местах подошва отслоилась, а носы были сбиты)…
— Николай, вы все время путешествуете в купе?
Молодой человек явно не ожидал подобного вопроса и на несколько секунд растерялся.
— Просто не было свободных мест в общих вагонах.
— Насколько мне известно, мест хватает.
— Значит, мне дали неверную информацию! — грубо ответил он. — Какая вам вообще разница?
— Никакой, я не нападаю, — полковник театрально поднял руки вверх. — Простите за любопытство. У меня больше нет к вам вопросов. Вы можете быть свободны.
Не попрощавшись, Николай вышел из купе и громко хлопнул дверью.
— Что-то он скрывает, — сказал Валера.
— Да что ты говоришь! — съязвил Виноградов.
— Чего вы злитесь? — обиженно поджал губы капитан. — Сами сказали подкидывать идеи.
— Ты говоришь очевидные факты! Если бы ты сообщил эту информацию своей маме, то она, вероятнее всего, сочла бы тебя гением, а мне не нужно говорить, что белый — это белый, а черный — это черный!
— Валера, Александр Петрович злится, так как чувствует, что я скоро получу капитана, — не удержался Дементий.
— Демя, помолчи! Через пару минут остановка — иди за хот-догами!
— С удовольствием прогуляюсь, — на ходу сказал он.
— Позови следующих! — крикнул полковник.
Через пару минут дверь открылась. Двое худощавых парней, очень похожих друг на друга, вошли в купе.
— У меня очень мало времени, — резко сказал полковник. — Поэтому отвечаем на вопросы быстро и вдумчиво.
Парни переглянулись, слегка пожав плечами.
— Кто из вас Вадим?
Один из парней робко поднял руку.
— Отлично! Значит, вы — Дмитрий.
Второй парень согласно кивнул головой.
— Повод, по которому я вас сюда пригласил, вам, вероятно, известен. Расскажите, где вы находились с полудня и до половины второго.
— Мы были в купе. Несколько раз выходили покурить.
— В какое время это было?
— Я не могу точно сказать, — Дмитрий пожал плечами.
— Вспоминайте, — полковник начинал нервничать.
— Ну…
В очередной раз услышав «ну», Виноградов сломал пополам ручку, которую держал в руках. Увидев это, Валера ухмыльнулся.
— Первый раз, наверное, через минут сорок после отправления поезда.
— То есть в 12:40? — полковник сделал пометку.
— А второй раз — около половины второго.
— В 13:30… Вы видели кого-нибудь в коридоре в это время?
— Да, я видел молодую особу, которая возвращалась из другого вагона.
— Супругу жертвы?
— Да. Я обратил на нее внимание еще на перроне.
— Почему?
— Она была одета не для поездки в поезде, — ответил Вадим. — Слишком дорогая и изысканная одежда.
— Вы разбираетесь в моде? — ухмыльнулся полковник.
— Да. Мы вообще-то с Вадимом дизайнеры. И довольно известные, — в голосе Дмитрия сквозила обида.
— В первый раз слышу и вижу вас, — равнодушно сказал полковник. — А когда вы выходили в первый раз, вы видели кого-нибудь?