На такую прямоту не решился бы даже Морсби.
- Очень любезно с вашей стороны,- безразлично сказал Уоргрейв, облокотясь на стремянку.- Но я, право, не понимаю, почему вам вдруг захотелось мне помочь. В любом случае мне это не нужно.
- Ну, считайте, что я делаю это ради собственного удовольствия: просто хочу доказать Скотленд-Ярду, что я прав.
- Это предусматривает доказательство вины кого-то другого. Вы это имеете в виду?
- Не обязательно,- ответил Роджер, про себя отметив, что у Уоргрейва хватило такта не желать, чтобы обвинили другого, даже ради собственного спасения.- У вас может быть алиби.
- Всего на несколько дней? У меня его нет. Откуда мне его взять, если я был тогда в Лондоне без определенной цели?
- Я хочу найти что-нибудь такое, чтобы доказать, что вы не совершали преступления.
- Ничто не докажет, что я его не совершил,- сухо отозвался Уоргрейв.- С другой стороны, ничто не докажет и того, что я его совершил. Так зачем волноваться?
- Да идите вы к черту, знаете!- взорвался Роджер, раздраженный таким хладнокровным цинизмом,- вы что, даже не отрицаете, что совершили его?
- Конечно отрицаю. Не думаете ли вы, что я признаю свою вину?
- Вы будто молчаливо почти признаете ее.
- В таком случае вы меня не понимаете,- почти зевнул Уоргрейв.- Я ничего не признаю. Я все отрицаю. Никогда ничего не докажут, ни того, ни другого. Полиции это известно так же хорошо, как мне и вам. Видимо, они попросили вас приехать и проверить, не удастся ли вам переубедить меня? Ну нет, этого вам не удастся.
Роджер подавил в себе желание бросить ему в ответ что-нибудь язвительное и улыбнулся.
- Я же сказал вам, что приехал по своей инициативе. Понимаю, вам трудно в это поверить, но это правда. Больше того, я не собираюсь тратить на вас свои эмоции. Не хотите говорить со мной о деле - не говорите. Я ни в коем случае не вытягиваю из вас никаких признаний.
- И не сможете, не волнуйтесь,- мрачно сказал Уоргрейв.
- С другой стороны, я вполне готов пооткровенничать с вами. Вот вы не поверили мне, когда я сейчас сказал вам, что не верю, будто вы застрелили Мэри Уотерхаус, что это кто-то другой. Я объясню это вам и расскажу, кого подозреваю. Я убежден,- Роджер лгал абсолютно бесстыдно,- что ее застрелил Дафф.
Если он надеялся удивить Уоргрейва, то этой цели определенно достиг.
- Дафф?! Дафф и мухи не обидит.
- Ну, так уж и не обидит!- возразил Роджер безапелляционно.
- На что вы намекаете? С чего вы, собственно, взяли, что это был Дафф?
- Сейчас объясню. Это преступление меня поразило с самого начала,охотно заговорил Роджер, надеясь, что хорошо изображает искренность,- тем, что его явно совершил слабый человек. Это просматривается насквозь, подтверждений тому множество, не считая уже того, что убийство само по себе свидетельство слабости, о чем я, помнится, толковал старшему инспектору Скотленда, который работает по этому делу. "Морсби,- сказал я ему,- убийство свидетельствует о слабости характера, даже в случае с шантажистом и его жертвой,- процитировал себя Роджер, не заботясь о достоверности цитаты.Уоргрейв - сильный человек; следовательно, он не мог опуститься до убийства".
- Гм, вы так сказали, Шерингэм, точно?- недоверчиво спросил Уоргрейв.
- Да,- солгал Роджер не краснея.- Я тогда думал так, и сейчас думаю так же.
- Хорошо,- отозвался Уоргрейв.- Рад слышать.
Роджер с надеждой взглянул на своего собеседника, но даже такая высокая оценка его характера учителя не тронула. Человек-скала, этот Уоргрейв. Роджер попытался сменить тему.
- Та девица меня, признаюсь, заинтересовала прошлым летом. Поверил ее медовым речам. Ее бы я в последнюю очередь заподозрил в том, что она была профессиональной воровкой. Странно, что у вас с ней были какие-то шашни.
Уоргрейв впервые за время их беседы оживился:
- Боже правый, не считаете ли вы, что я знал о ней больше, чем вы сами, а? Конечно же не знал. Я бы и не взглянул на нее, если бы знал.
- Даже когда она стала вас шантажировать?
Уоргрейв посмотрел на него как сквозь стену, но Роджер нетерпеливо взмахнул рукой:
- Да не бойтесь в этом признаться. Это же было абсолютно очевидно с самого начала. К тому же все, о чем бы вы мне сейчас ни сказали, доказательством считать не будут. Свидетеля нет.
- Ну ладно,- сказал Уоргрейв довольно вяло.- Даже тогда, когда она стала... шантажировать меня. Она это делала очень хитро. Разыгрывала невинную простушку до самого конца... До того, как я видел ее в последний раз,- поспешно поправился он.
- Тогда, когда вы обнаружили, что она птичка из тюремной клетки?
- Только когда ваш друг инспектор сообщил мне об этом вчера утром.
- Это вас поразило?
- Ну, я рассердился. На себя в какой-то мере. Я почувствовал, что позволил водить себя за нос.
Занятная и весьма типичная реакция, подумал Роджер.
- Она была опасная женщина,- медленно произнес он,- и мир ничего не потерял, когда ее... кто-то убрал, кто бы он ни был.
- Скажем, Дафф,- усмехнулся Уоргрейв.
- Скажем, Дафф,- серьезно согласился Роджер.
Они посмотрели друг на друга.
- Слушайте, Шерингэм,- сказал Уоргрейв,- извините, но мне нужно кое-чем заняться.
- Хорошо,- кивнул Роджер.- Я вообще хочу поболтать с Даффом.
- Не стройте из себя дурака,- резко сказал Уоргрейв, жестко глянув на него.- Вы же прекрасно знаете, что это был... не Дафф.
Роджер действительно прекрасно знал, что это не Дафф. Даже если бы он хотел поболтать с Даффом (а он не хотел), то сейчас это было невозможно. Близилась половика пятого, а Эми предупредила его, что в половине пятого в гостиной соберутся к чаю. Даже Роджер не посмел бы опоздать на приглашение Эми.
В гостиной уже была Филлис Гаррисон. Она приветствовала его своей обычной кокетливой улыбкой. Роджеру она нравилась, и следующие полчаса они поддерживали заинтересованную беседу, несмотря на чопорное радушие Эми, гнетущее молчание Уоргрейва и весьма рассеянные и автоматические замечания мистера Гаррисона. Других учителей, а также Лейлы Джевонс, не было; им чай подавали отдельно.
Перед отъездом Роджер решил немного поговорить с мистером Гаррисоном в его кабинете. В конце концов, хочешь выяснить, что к чему,- иди к вышестоящим; возможно, их сведения окажутся стоящими.
- Какое жуткое дело, это убийство Мэри Уотерхаус,- напрямик начал Шерингэм. За чаем, безусловно, эта тема была закрыта.
- Да, да,- пробормотал мистер Гаррисон, заметно удивившись.- Ужасно, ужасно.
- Я знаю кое-что об этом деле из Скотленд-Ярда.
Мистер Гаррисон широко открыл водянисто-голубые глаза.
- Вы, Шерингэм? Ах да, конечно, я вспомнил. Вы случайно не работаете на них, а? И вот почему...
- Отчасти. Но сейчас я на них не работаю. Я здесь, вообще-то, совсем сам по себе.
- Что вы говорите? А-а. Скажите мне вот что,- вдруг заинтересованно спросил мистер Гаррисон,- что полиция на самом деле думает на этот счет? Я надеюсь, нет, я искренне надеюсь, что не...
- Вообще-то, я не вправе распространяться о том, что думают они.
- Да-да. Конечно. Я понимаю. Но...
- Слушаю вас?
- Я хочу сказать, как бы там полиция ни думала, но нельзя не догадаться, о чем думают здесь у нас.
Роджер почувствовал, что ступил на опасную почву. Он осторожно сказал:
- Помолвка вашей дочери не расстроилась.
- Ах, нет-нет,- облегченно согласился мистер Гаррисон с таким деликатным упоминанием "мотива" Уоргрейва без упоминания его имени.- Нет, она и слышать об этом не желала. Я счел своим долгом... Но нет. Она с презрением отметает все сплетни.
- А вы?
- И я тоже,- твердо заявил мистер Гаррисон.- И я тоже. Безусловно. Это немыслимо.