Следующее утро Морсби полностью посвятил делу об убийстве на Бернтоук-роуд. Сначала он расспросил сержанта Эффорда. Тот встречался с жилищным агентом, через которого Дэйны купили свою половину особняка, у него дома прошлым вечером, но не смог получить от него никаких по-настоящему ценных сведений. После смерти мисс Стейплз дом перешел во владение ее племянника, единственного наследника (с племянницей же, по мнению Эффорда, что-то произошло). Получив в свои руки особняк, племянник стал сдавать его внаем. Дом пустовал лишь три недели. Затем его снял мистер Дэйн и, как счел жилищный агент, на радостях от такого приобретения тотчас женился. По словам агента, мистер Дэйн, видимо, и арендовал особняк только за тем, чтобы немедленно жениться. Мистер Дэйн не читал объявлений, вывешенных перед домом 4; он просто спросил, без особой надежды, не сдают ли они какой-нибудь дом на тихой улице за невысокую арендную плату.
Эффорду удалось получить сведения о племяннике умершей леди. Джеймс Кэрью Стейплз, младший помощник на пассажирском пароходе "Графиня Денверская" из Западной морской компании, курсирующем от Ливерпуля до Южной Америки, двадцати девяти лет, не женат. До появления в Скотленд-Ярде Эффорд удостоверился, что "Графиня Денверская" день назад вышла из порта Буэнос-Айреса.
Морсби тотчас же послал Джеймсу Стейплзу радиограмму с просьбой телеграфировать о местонахождении его сестры и явиться в Скотленд-Ярд сразу же по прибытии в Англию.
Эффорда отправили наводить дальнейшие справки в Льюисхэме на Бернтоук-роуд и в домах с садами, выходящими на нее, обо всех подозрительных передвижениях и незнакомцах, замеченных летом, особенно на второй педеле августа.
Затем Морсби послал за подчиненным ему инспектором и поручил ему проверку списков пропавших во второй половине прошлого года женщин. Если учесть, что не менее шести тысяч женщин каждый год числятся в Скотленд-Ярде пропавшими, то станет понятно: поручение было не из легких, особенно учитывая то, что взволнованные родственники спешат сообщить об исчезновении дамы и почти всегда забывают сообщить о ее возвращении, а в девятнадцати случаях из двадцати она в конце концов возвращается.
Чтобы помочь инспектору в его кропотливом поиске, ему дали копию предварительного заключения медика, которое появилось на столе Морсби поздно вечером накануне. Поскольку тело долгое время находилось под землей, заключение содержало очень немного сведений о внешности убитой. Все же врач сумел определить следующее:
Рост: пять футов и пять дюймов.
Телосложение: достаточно стройная, но не худая.
Волосы: светло-каштановые, но при жизни могли быть темнее.
Ноги: маленькие. Размер обуви - 4.
Зубы: все здоровые.
Более тщательное изучение трупа так и не выявило особых примет на теле, кроме вмятины, напоминавшей узкий шрам длиной около трех-четырех дюймов на наружной стороне вдоль правого бедра. Цвет глаз и форму носа определить оказалось невозможно; не удалось уточнить и возраст: он так и колебался в рамках от двадцати до тридцати лет, да и эти рамки были растяжимы. Было установлено что тело находилось в земле не меньше трех месяцев, но и не больше девяти; наиболее вероятный срок ближе к шести месяцам.
Такую скудную информацию Морсби передал в выходящую на следующий день "Полис газетт" с указанием обстоятельств обнаружения трупа и просьбой сообщить обо всех исчезнувших в названное время женщинах с похожими данными.
Наконец, младшему сыщику выдали перчатки убитой девушки и отправили в фирму-производитель перчаток за разъяснением, что можно еще по ним узнать. Второго сыщика отправили навести справки обо всех строителях и торговцах строительными материалами относительно того, продавали ли они один мешок цемента частному лицу в летние месяцы прошлого года. Отдав последнему эти распоряжения, Морсби задумался о Роджере Шерингэме. Скотленд-Ярд добывает свои сведения мучительными, но совсем не примечательными методами; мистера Шерингэма они бы в высшей степени раздосадовали, усмехнулся про себя Морсби.
Запустив розыскную машину, Морсби позвонил старшему офицеру Грину и спросил, можно ли к нему зайти и обсудить дело об убийстве в погребе.
У старшего офицера было заведено, прежде чем высказать свое мнение о том или ином деле, выслушать предположения ведущего дело инспектора. Поэтому мистер Грин начал беседу с ворчливой просьбы к Морсби обрисовать, по каким направлениям планируется вести расследование и почему.
Морсби изложил, какие шаги он уже предпринял. Это было встречено быстрыми кивками не столько одобрения, сколько отсутствия неодобрения. Затем старший инспектор приступил к объяснению своего взгляда на дело в целом.
- Мне кажется, сэр, что есть два подхода: либо убийца или жертва были связаны каким-то образом с мисс Стейплз, либо оба были чужими в этом районе. В первом случае, как вы понимаете, нам нужно разрабатывать связи мисс Стейплз, во втором - все будет основываться на установлении личности убитой девушки. Я, конечно, думаю работать в обоих направлениях параллельно.
Старший офицер что-то промычал в том смысле, что как только личность девушки будет установлена, дело окажется проще пареной репы.
- Да,- согласился старший инспектор, уже весьма озабоченным тоном,- но, по правде говоря, мистер Грин, я не очень рассчитываю на ее скорое установление. Прошло много времени, и чертовски мало шансов, что объявится хоть один родственник, кто мог бы что-либо прояснить. Будь мне известны ее родственники, мы бы уже сто раз установили ее личность.
- Обручального кольца нет.
- Вообще никаких колец. Но это не говорит о том, что их вообще не было. Невозможно определить следы от колец, я специально этим интересовался. Нет, я не питаю иллюзий относительно установления личности через нее саму, так скажем. Я надеюсь, что легче будет выйти на убийцу и установить ее личность через него. Вот почему я собираюсь проработать все, связанное с мисс Стейплз.
- Если, конечно, не окажется, что убита ее племянница.
Старший офицер уже ознакомился с отчетом Морсби и знал обо всем, что стало известно за вчерашний вечер.
- Да, разумеется, сэр. Я как раз подозреваю, что это именно она и будет,- кивнул Морсби.- Тогда дело бы прояснилось, очень даже.
- Но, даже если это будет не племянница, вы думаете, что один из них как-то связан с мисс Стейплз?
- Думаю, и есть две причины, почему я так думаю. Как иначе мог узнать убийца, что на второй неделе августа дом мисс Стейплз будет пуст и дома с обеих сторон - тоже? (Я пока предполагаю, что убийство было совершено именно тогда.) Как он проник внутрь, не оставив никаких следов,- а старая леди определенно не забыла закрыть окна или дверь черного хода,- если у него не было ключа? И как он добыл ключ или подделал его, если не был знаком, причем очень близко, с мисс Стейплз? Разумеется, оба предположения одинаково относятся и к девушке: и она могла передать кому-то ключ.
- Уже что-то. Абсолютно ясно: убийство умышленное, как я вчера и сказал. Как насчет цемента? Полагаете, у него уже все было под рукой?- Оба полицейских считали само собой разумеющимся, что убийцей был мужчина.
- Это вполне вероятно, правда, сэр? А вот еще сумка, в которой он унес ее одежду. Она не обязательно должна была быть очень большой - девушки теперь одеваются просто. Мы имеем дело с хитрым преступником, который все просчитал заранее. И я уверен: он наверняка знал загодя, что будет время, когда все соседние дома опустеют. А как он мог (или она могла) об этом узнать, если не от самой мисс Стейплз?- Чувствуя, что изложил свое мнение со всей убедительностью, на которую был способен, Морсби позволил себе слегка улыбнуться.
- Вполне разумно, если только убийство было совершено именно на той неделе. Но у вас нет ни одного свидетельства, что это так.