Михаил Моисеевич закончил составлять шифровку. Обработал бумагу особым раствором, написал на обратной стороне несколько безобидных предложений, сложил вдвое и сунул в почтовый конверт. Заклеил. Адрес указывать не стал. По инструкции это нужно сделать в самый последний момент перед тем, как бросить в почтовый ящик. А ещё лучше зайти на почту и попросить кого-нибудь надписать конверт, притворяясь, что забыл очки, или ушиб руку. Можно, конечно, набить буквы и на пишущей машинке, но тогда это привлечёт внимание почтовых цензоров.
Сообщение в центр было безрадостным. Агент на встречу не явился. Странно. Он сам изъявил желание работать на молодую советскую республику. И пропал. Особенно ценным было его последнее сообщение. Ему удалось выяснить, что деникинский резидент ВСЮРа по Европе осел в Праге. Благодаря его донесениям, стало ясно, что белогвардейские эмиссары и бывший чехословацкий премьер Крамарж планируют широкую поддержку всему Белому движению. Наметилась, правда, одна тропинка — этому помогла недавняя полезная встреча, — но приведёт ли она к желаемой цели?
Перед Гиттельсоном Центр ставил слишком амбициозные задачи. Ему предстояло первым делом узнать, кто конкретно координирует действия агентов бывшего «Бюро для объединения деятельности различных органов Министерства иностранных дел по контрразведке России», где находится этот белогвардейский резидент, и каковы планы Чехословацкого правительства в отношении пленных русских солдат и офицеров.
Михаил вставил сигарету в янтарный мундштук, чиркнул спичкой и затянулся. «А всё-таки, хотел бы я знать, по какой причине Арабов придумал мне этот дурацкий псевдоним? Почему Паук? Почему не Скорпион?» — он усмехнулся и выпустил длинную струю дыма, разрезавшую полумрак комнаты на две части.
Прага уже зажгла вечерние огни. Казалось, и войны никакой не было. Бежали авто и торопились извозчики. В старых домах, смотрящих столетиями своими глазами-окнами на мощеные камнем улицы, появился свет, и шторы, словно веки, их тотчас же прикрыли.
Глава 3
Визитёр
Обычно ровно в девять, после непродолжительного завтрака, Клим Пантелеевич покидал квартиру и спускался по лестнице прямо в детективное агентство. Ардашев не изменял своим привычкам в одежде: тёмно-синий костюм, белоснежная сорочка с золотыми запонками и муаровым галстуком; туфли, начищенные до такой степени, что, как шутила его жена, в них отражались облака.
Помещение имело пять комнат. В первой, относительно небольшой, находился кабинет Ардашева. В ней был устроен камин. Небольшая дверь вела из кабинета в лабораторию — комнату с небольшим полукруглым окном почти под самым потолком. Вероятно, раньше она использовалась, как чулан. Микроскоп фирмы «Карл Цейс», спиртовка, колбы, химические стаканы, чашка Петри, аптечные весы и штатив с пробирками располагались на длинном столе, а короткий стол занимали: фотоувеличитель, фонарь, резак и прочие фотографические принадлежности. На полках размещались разного рода реактивы и баночки с непонятными порошкообразными составами всевозможных цветов. В третьей комнате работал помощник, а в четвёртой — приёмной — проходили встречи с посетителями. Иногда Ардашев принимал гостей и в кабинете. Всё зависело от его настроения. В пятой — сравнительно небольшой — варили кофе или чай. Этим заведовала Мария. Тут же стояла её печатная машинка и параллельный, соединённый с кабинетом Ардашева, телефон. В свободное время, она, как правило, сидела и читала книгу.
Вацлав Войта приходил в агентство к восьми утра. Вот и на этот раз он уже был на месте.
— Доброе утро, шеф! — сыщик поднялся из-за стола и протянул руку Ардашеву.
— Доброе утро, дорогой друг! Какие новости?
— В приёмной ожидает некий господин. Вот, — он протянул визитную карточку. — Как видите, торговец одеждой. Пан Плечка. У него магазин на Круцембурской улице.
— Это тот, что на Виноградах?