— Кухня, — сказала Андреа, продолжая улыбаться. — Нужно поговорить.
Ханна сделала Лайзе знак, чтобы та заняла ее место за стойкой, и провела Андреа через вращающуюся дверь в кухню. Ее сестра уселась на стул, а Ханна заняла место рядом.
— В чем дело? Ты какая-то дерганая.
Андреа побледнела.
— Думаешь, кто-нибудь заметил?
— Ты имеешь в виду — в зале? — Ханна махнула в направлении кафе.
— Да.
— Никто, кроме меня. А я заметила только потому, что очень хорошо тебя знаю. Что случилось?
— Катастрофа, ужас, кошмар! Мой мир летит кувырком, и я не могу его остановить!
Ханна решила не напоминать Андреа, что мир и так летит кувырком, это его обычное занятие, и все они еще здесь только благодаря гравитации.
— Может, выпьешь апельсинового сока? Ты бледная.
— Кофе, — поправила ее Андреа. — Я еще не пила утром кофе. Так расстроилась, что не могла его приготовить.
Наливая Андреа чашку из кухонного кофейника, Ханна гадала о том, как можно расстроиться до такой степени, чтобы не суметь сварить себе кофе. В случае с Андреа это тем более удивительно, потому что та готовила кофе очень просто: бросив ложку растворимого порошка в кружку, наполняла ее водой и ставила в микроволновку.
— Спасибо, Ханна. — Андреа взяла кружку обеими руками, сделала большой глоток и благодарно вздохнула. — Прекрасно! Теперь я чувствую себя гораздо спокойнее.
— Ну вот и хорошо. А почему сначала нервничала? И как понимать то, что ты сказала там?
— Что я такого сказала?
— Я говорила Берти, что не собираюсь вмешиваться в расследование убийства шерифа Гранта, а ты сказала, что я вмешаюсь. И при этом не шевелила губами.
— Ах вот что. Я этому еще в седьмом классе научилась. Мистер Беккер снижал оценки, если замечал, что мы болтаем на уроке. Так что мы научились болтать, не разжимая губ. Он нас так и не поймал, и мы проболтали весь год.
— Да я не об этом! А о том, что, по твоим словам, я должна вмешаться в расследование.
— Да. Тебе придется, Ханна. Ты нужна Биллу.
— Ты в этом уверена?
— Абсолютно.
Ханна внимательно посмотрела на Андреа.
— То есть это Билл тебе сказал, чтобы ты попросила меня расследовать убийство?
— Не совсем.
— Что значит «не совсем»?
— Это все из-за Майка. — Андреа отпила еще кофе, и ее глаза засверкали огнем. — Настоящий мерзавец! Мне просто не верится, что я приглашала его к себе домой, кормила бутербродами и все такое, а теперь он повел себя как медведь в курятнике!
— Лиса, — машинально поправила Ханна.
— Что?
— Лиса в курятнике, а не медведь. Что же Майк сделал?
— Он предал наше доверие, вот что он сделал! Если ты хоть раз с ним заговоришь, я… я от тебя отрекусь!
Андреа использовала эту угрозу, только когда была расстроена, и Ханна решила не напоминать ей, что сестра не может отречься от сестры. Если ее предчувствия верны, похоже, сестра собиралась закатить полноценный скандал. Щеки Андреа раскраснелись, глаза метали молнии. Ханна не видела ее в такой ярости со времени учебы в колледже, когда кто-то опрокинул виноградный коктейль на ее любимый розовый кашемировый свитер.
— Майк просто… просто негодяй! Он… он… — Андреа умолкла и сложила руки на животе. — Лучше мне не говорить, что я о нем думаю. Я как раз прочитала тут в одной статье, что дети еще до рождения слышат все, что мы говорим, а я не хочу, чтобы маленький Билли услышал, как я злюсь.
— Просто успокойся и скажи, как Майку удалось тебя так взбесить.
— Майк… — Андреа остановилась, набрала побольше воздуха и выпалила: — Майк думает, что это Билл убил шерифа Гранта!
Глава 5
Ханну словно ударили под дых. Она хотела было переспросить, верно ли расслышала, но Андреа побледнела так, что Ханна, ни о чем не спросив, рванулась к стойке за незаменимым в таких случаях лекарством — шоколадом, и подумала, не следует ли вызвать доктора Найта.
— Держи, Андреа. — Ханна впихнула в ее руку два Черно-Белых Печенья. — Тебе нужно съесть кусочек шоколада.
— Мне нужно, чтобы Майк сдох!
— Ну, в нашем случае это вполне нормальное желание. — Ханна указала на печенье: — Ешь. Сейчас же.
— Ладно, давай, — Андреа в некотором раздражении отхватила от печенья большой кусок. Затем еще один. И еще. Второе печенье она проглотила так же быстро, и Ханна с облегчением увидела, как на щеки Андреа возвращается румянец.