- И ты попробовал?
- Попробовал. Он ничего не рассказал. Напротив, сам стал задавать мне вопросы. Откуда я взялся, кто я такой, как узнал его адрес, где живу? Я ушел. Мне было страшно. Сам не знал отчего, но я понял это несколько минут спустя, когда сошел с автобуса, направляясь к Бэмби. Он следовал за мной на своей машине. Я пересел на другой автобус, затем спустился в метро. Вернулся к Бэмби, взял чемодан и ушел подальше от улицы Бак. Я позвонил Бэмби из кафе Латинского квартала.
- Ладно, Малыш. Давай бригадира.
- Вы не хотите знать, что я понял, когда прочитал сегодня газету?
- Кажется, теперь я и сам понял. Обещаю позвонить попозже. Будь благоразумен и ни о чем не беспокойся.
- Следователь Фрегар? Таркэн говорит.
- Что нового?
- Маленький Гранден долго не продержится. Он сдастся, когда увидит чек. Чек выписан почерком, который соответствует его собственному, поскольку всякий измененный почерк может быть установлен экспертизой. Подпись Элианы Даррэс неплохо подделана. Он, вероятно, долго практиковался. Найдем еще какую-нибудь написанную им бумажку.
- Что дал обыск у Габера?
- Ничего. Это настоящий музей огнестрельного оружия.
Но никаких следов ни нашего револьвера, ни денег. Установлено, что он сирота с 6 лет, что его воспитала в провинции тетка. Не знаю, почему все считали, что он сын крупной шишки.
- Кто его допрашивает?
- Грацци. Он хорошо знает Габера и свое дело тоже. Его отвезли в дом напротив Дворца правосудия, чтобы не было шума. Думаю, к вечеру я смогу кое-что сообщить газетам. Придется все это тонко и умело подать.
- Парди? Грацци у телефона. Ты вызвал людей из банка н с бегов?
- Да. Но Фрегару этого маловато. Они только наполовину уверены в том, что узнали его.
- Пока с Жан-Лупом беседуют патрон и Аллуайо. Ты можешь прийти? Твоя очередь.
- Передаю его вам. Он вполне благоразумен.
- Даниель, это ты?
- Да. Они признались?
- Нет. Пока нет. Послушай, Малыш, у меня только один вопрос. И я жду только один ответ.
- Где Бэмби?
- Пошла на работу. Должна прийти сюда вечером. Ты мне понадобишься тоже. Постараюсь это уладить. Ты меня слушаешь?
- Слушаю, инспектор, слушаю.
- Я не понимаю, ни почему Габер отпустил актрису с вокзала, ни почему не убил ее в поезде потом, Можешь мне что-нибудь сказать по этому поводу?
- Он не собирался убивать актрису.
- Так кого же? Жоржетту Тома?
- Нет. Жоржетта Тома была с ними заодно! Вы ничего не поняли. Они хотели убить Бэмби.
- А Бэмби тут при чем?
- Бэмби или кого-нибудь другого. Кого - не имело значения. Жоржетта Тома должна была задержать одного из пассажиров в купе. Любого, только не Элиану Даррэс. Убить же должен был Габер.
- Зачем Габеру было кого-то убивать в этом купе?
- В том-то вся и штука. Что вы сделали, когда нашли Жоржетту Тома? Вы начали расследование с нее. Затем убивают еще кого-то из того же купе. О чем вы думаете? Что убит мешающий свидетель. Ясно? Габеру ведь известно, как это делается. Он переместил роли! Ему нужно, чтобы жертвой стал кто угодно, лишь бы без всякой мотивировки. Настоящая жертва становится свидетелем, поскольку была в том же купе, и поиски в отношении нее не ведутся. Но Габер на этом не останавливается. Он убивает Кабура и Риволани, чтобы придать еще большую достоверность истории о мешающем свидетеле. Понимаете?
- Да. Как ты об этом догадался?
- Я уже сказал. Потому что они пытались удержать Бэмби. Потому что Гранден был знаком с актрисой и Жоржеттой Тома. И они с Бэмби находились в том же поезде и в том же купе, не зная друг друга. Как же можно было считать Риволани мешающим свидетелем, если он проспал всю дорогу? Жоржетте Тома не повезло, потому что она выиграла в лотерее. Чего они хотели от актрисы, не знаю. Но после нее взялись бы за других.
- Они получили в пятницу по чеку со счета Элианы Даррэс шесть миллионов, подделав ее подпись. Во всем этом есть что-то ужасное. Сколько тебе лет?
- Кому? Мне? Шестнадцать.
- Это ужасно.
- Грацци? Таркэн говорит. Можешь идти, все в порядке.
- Как вам это удалось?
- Мы показали ему фотографию Жоржетты. Мертвой.
А ВОТ КАК ВСЕ КОНЧАЕТСЯ
ВОПРОС: - Ты сказал нам, что знал Габера много месяцев. Когда ты познакомил его с Жоржеттой Тома?
ОТВЕТ: - Около двух месяцев тому назад. Мы вместе обедали в одном из ресторанов Старого рынка.
ВОПРОС: - Когда вы решили убить Элиану Даррэс?
ОТВЕТ: - Не сразу. Мы встречались несколько раз, и Жан-Луп рассказывал о своей профессии, о коллегах. Это была игра. И мы смеялись, потому что Жоржетта была наивна и ее легко бы поймали. В общем, так все и было. Однажды я им рассказал об Элиане Даррэс. Она ведь отдала мне свой ключ, и у нее были деньги.
ВОПРОС: - Сколько времени ты не виделся с Элианой Даррэс?
ОТВЕТ: - Несколько месяцев. Я знал, что она меня искала в бистро на площади Дантона, где мы познакомились, но я не ходил туда больше... С той историей все было кончено.
ВОПРОС: - Кому принадлежит замысел?
ОТВЕТ: - Всем троим. Каждый вносил в него свое, это ведь была игра. Потом Жан-Луп сказал, что раз план нами разработан, то глупо не привести его в исполнение. Тут я понял, что это серьезно, и испугался. Поговорил с Жоржеттой. Но она сказала: "Послушаем его. Ведь обязательств это на нас никаких не налагает". Однажды мы пошли к нему в гости, к Аустерлицкому мосту. Он показал нам свои револьверы. Сказал, что у него есть и с глушителем. Мы, мол, ничем не рискуем, ведь он будет в курсе, когда станет поступать информация. В общем, все будет знать.
ВОПРОС: - Мысль убить кого-либо до ограбления принадлежит ему?
ОТВЕТ: - Он объяснил, что есть только одно идеальное преступление преступление без мотивировки. Если в ходе расследования убивают двух свидетелей, в числе которых и тот человек, которого решено убить с самого начала, то нет никакого риска. Он, мол, знает тех, с кем работает. Они бросятся расследовать первое убийство и просто свяжут два других с первым. Первое же как раз будет немотивированным.