Его бровь нахмурилась, Бурджор прикоснулся к нежным страницам. «Мой отец служил в британской армии в 1857 и 58 годах. Это было ужасное время, Диана.
«В Мееруте Тридцать четвертая бенгальская пехота восстала и застрелила своих британских офицеров. Другие полки присоединились к восстанию! Бомбей оставался верным британцам, но в Джанси и Аваде тысячи фермеров присоединились к мятежным сипаям. Они попросили старого императора Великих Моголов Бахадур-шаха возглавить их. Рани из Джханси привела свою армию … Джагдишпур тоже. Генерал пешва привел свою армию маратхов, решив вернуть себе контроль над Индией. Полк моего отца, шестьдесят третий улан, был отправлен на охоту на этих мятежников ».
Он постучал по страницам, хмурясь. «Он написал о том, что видел и делал. Ужасные вещи. Он говорит, что армия поймала шестнадцать тысяч мужчин и мальчиков, - сказал Бурджор. «Мой отец называет мятежников« моими братьями ». Он служил в том полку, который их казнил. Мирные жители … целые деревни, - говорит он, - умоляющие горожане, плачущие, как младенцы. Выстрел в упор. Он ... оплакивает их. Это своего рода признание ».
"Шестнадцать тысяч?" - прервался приглушенный голос Ади. - Я никогда об этом не слышал!
Бурджор ответил. «Это не так широко известно. Тридцать четыре года назад армией руководила Ост-Индская компания. После этого Корона взяла верх ».
Диана сказала: «Тысячи людей были убиты, папа? Был ли суд? Был ли кто-нибудь привлечен к ответственности? »
Бурджор покачал головой. «Индийцы об этом не говорят». Он выпрямился, глядя на меня. «Возможно, нам пора».
Оказавшись в положении защиты армии, в которой я служил, я сказал: «Подождите. Это еще не все. Об этом говорили офицеры. Рани из Джханси и армия пешва напали на британский лагерь в Канпуре. Девятьсот британских солдат, их семьи и слуги … три недели они продержались, а затем сдались. Им был предоставлен безопасный проход. Но пока они садились в лодки в безопасное место, повстанцы открыли по ним огонь. Многие умерли тут же. Выживших забивали дубинками ».
Миссис Фрамджи вздрогнула, прижав пальцы к губам.
Я продолжил: «Женщин и детей увезли в Биби-Гар, там заключили в тюрьму, двести из них. Затем последняя капля … как только войска генерала Хэвлока подошли к ним, чтобы спасти их, мятежники зарезали женщин - мечами и саблями, детей тоже, их тела бросили в колодец. Это опустошило британских солдат ». Я вздохнул в потрясенной тишине. «Вот почему расправа … была такой суровой».
Диана поморщилась. Было легко объявить одну сторону врагом, когда не было всех фактов. Труднее, когда обе стороны были жестокими, бесчеловечными в своей бессердечной бойне. Как тогда выбирали сторону? Диана выглядела измученной, когда она поймала мой взгляд, вопрос в ее испуганных глазах. Были повстанцы патриотами или жестокими извергами? Как они могли быть обоими?
Бурджор кивнул. «Такое насилие с обеих сторон. Но это… - Он постучал по письму. «Индейцам нужно знать, что произошло. Это замалчивали ».
«Папа», - сказал Ади, вскакивая с широко раскрытыми глазами. «Это еще хуже. Это противоречит армейской версии событий о том, что мятежники были застрелены при попытке к бегству. Дедушка назвал официальную версию ложью! Это письмо … крамола! »
Измена.
Слово висело между нами, неразорвавшийся снаряд.
Фрамджи повернулись ко мне, дамы обеспокоены, Ади вопросительно. Неужели он ожидал, что я вскочу с криком «предатели»?
Когда я просто встретил взгляд Ади, он кивнул, понимая, что я стою с ним.
Сложив густые брови, Бурджор откашлялся, чтобы сказать: «Мой отец написал это, чтобы сказать правду, чтобы оставить некоторые доказательства того, что произошло на самом деле».
Я спросил: «Он вернулся? После мятежа?
"Нет. Он умер от малярии во время кампании. Мне было пятнадцать лет. Мой старший брат, отец Пиллоо, занял место папы. Как сказал Касим, во время эпидемии гриппа он должен был передать письмо Пиллоо. Он не хотел бы, чтобы это, - он постучал по букве, - попадало не в те руки. Вот почему он предупредил ее, чтобы она оставалась в безопасности.
Я спросил: «Мисс Пиллоо умела читать гуджарати?»
Ади кивнул. «Нас всех учили. Возможно, она прочитала достаточно, чтобы беспокоиться о его значении.
Диана спросила: «Она думала, что дедушка присоединился к мятежу? Что он мятежник?
Ади сказал: «Возможно. Но когда она показала письмо Касиму, он отобрал его у нее! »
Я кивнул. "Возможно. Он определенно понимал ее ценность для Пиллоо. Я нахмурился. «Так почему же Касим оставил это? Почему бы не отвезти его в Лахор? »